"Фетиш"

[CulenaNight]

Название: Фетиш
Автор: CulenaNight
Фэндом: Мартин Фриман,Бенедикт Камбербэтч,
Пейринг: Мартин Фриман, Бенедикт Камбербэчт,упоминаются Аманда Эббингтон, Джордж и Грейс Фриман, Лара Пулвер, Ричард Армитаж.
Содержание: У Мартина Фримана есть странные фетиши.
Рейтинг: R


Фетиш № 1 Глаза Бена
s019.radikal.ru/i633/1301/47/b761d1e76978.jpg

s020.radikal.ru/i721/1301/d3/4d7fe9798727.jpg


Ему нравится голубой цвет, и синий тоже, хотя голубой всего лишь оттенок синего, но он тоже обладает своей неповторимостью. Особенно ему нравятся голубые глаза. Голубой - разно машистый цвет, способный преображаться, меняться, темнеть и светлеть, растворятся и быть тёмным, как чернила. А как прекрасны голубые глаза! Ни карие, что так просты в своих не замысловатых оттенках, ни просто зелёные, злые, словно у дикой кошки, ни серые, напоминающие грязное лондонское небо в особенно плохую погоду, а именно голубые, блестящие в своих невероятных вариациях. У самого Мартина глаза тёмно-голубые, похожие на грозовое небо, у Аманды глаза точно лазурные воды подле греческого берега, у Джо и Грейси глазки по-детски яркие, ещё не определившиеся в каком цвете им быть, у Ричарда Армитажа они чисто сапфир тонкой огранки¸ у Лары Пулвер цвета чистой родниковой воды. Но по красоте глаз, никто не сможет сравниться с Бенедиктом Камбербэтчем.

Украдкой смотря в его глаза, Мартин замирает, пытаясь сосчитать, сколько цветов сочетается на радужке его по-кошачьи раскосых¸ больших глаз. Синий, голубой, мягкая лазурь, сапфир, серебро, ультрамарин, цвет крыльев зимородка, индиго, кобальт, цвет свежей травы и изумрудная зелень, морфо, синяя агава, аквамарин, фисташка, оливковый, шартрез, малахит, и все эти цвета аккурат вспыхивают в зависимости от освещения, настроения и погоды. Неизменны остаются крохотные янтарные точки в каждом глазу, возле зрачка, подобно россыпь охровых крапинок.


Этот безумный калейдоскоп цветов танцует в своём быстром такте, только и успевай углядеть, какие у него сейчас глаза - синие или зелёные? А может что-то между? И каждый раз, глядя в глаза другу, Мартин теряется, застывает, не в силах оторвать взгляда от этих причудливых перемен. А когда Бенедикт прищуривает эти невозможные глаза, в животе скручивается тугой узел и непреодолимое желание поцеловать его в каждое веко, затемняет актёру разум, от чего он теряется и глохнет. Но потом взгляд опускается ниже и в поле зрения попадают красивые крупные губы с чёткой, идеальной формой сердца, а верхняя губа словно обведена красным карандашом, от чего яркая ложбинка выглядит порочно-возбуждающей. И на что прикажите смотреть?!

Глаза - зеркало души. С этим высказыванием все знакомы, но как увидеть что- то в глазах настоящего актёра? Только если наблюдать за ним неотрывно, каждую минуту, секунду, вглядываться в сверкающие зеркала. Но Бенедикт не всегда спокоен, и когда злоба застилает ему взор, в его глаза невозможно смотреть. Их нутро кружится, вспыхивает, и даже частый прищур не спасает от затягивающей тьмы дьявольских врат, которые были даны этому человеку в качестве глаз.


Но Мартину всё равно. Единственное, о чём он страстно желает, это увидеть, как эти красивые омуты покрываются пеленой вожделения, как они закатываются под веки и возвращаются обратно абсолютно безумные с нереально расширившимся зрачком. Он хочет видеть, как они приобретают чернеющий оттенок насыщенного зелёного, как они блестят, когда возбуждение поднимается от живота и раскатывается по всему телу оглушающим девятым валом. К чёрту всё! Да! Он хочет видеть эти глаза, смотрящие на него снизу-вверх, пока эти проклятые идеальные, полные губы смыкаются вокруг его члена, а гибкий, змеевидный язык ловко скользит по тяжёлой тёмной головке. Хочется видеть покорность, страсть, желание угодить. И…любовь? Да, возможно, ведь простой трах, который Мартин может себе обеспечить, просто напоив Бена, который, кстати, совершенно не умеет пить и пьянеет после пары бокалов хорошего коньяка, не сможет удовлетворить его. По крайне мере морально, ведь секс без любви не для него. Если ему, вконец свихнувшемуся айсфетишисту, удастся затащить полностью гетеросексуального друга в постель, то он первым делом заставит его поработать ртом, а потом кончит на эти проклятые глаза!!




Его глаза лукавы, маняще глубокие, такие большие, и красивые как крылья у Attacys atlas.

Один его беглый взгляд, и Мартин готов выть от бессилия, от того, что Бен никогда не посмотрит на него неподобающе другу. Очередная вечеринка, и в очередной раз Мартин смотрит на друга с нескрываемым желанием, радужные глаза Камбербэтча потянуты поволокой алкогольного тумана, от чего блестят ещё ярче. Фриман всматривается в них, пытается запомнить их такими – блестящими, потемневшими и, если пофантазировать, возбуждёнными.


И он сохраняет этот образ у себя в мозгу, когда собственная узкая ладонь ложится на напряжённую плоть и глаза закатываются, что бы в ментальной темноте увидеть Бена, что так пристально всматривался в него, Мартина, весь вечер. Стоило только представить, как готовый на всё Бенедикт стоит на коленях, а жаркий, покорный взгляд направлен Мартину точно в пах, и ванная четы Фриман наполняется пошлым вскриком и резким ароматом.



Ему бы стоило постыдиться- взрослый, женатый мужчина дрочит на лучшего друга. Стоило бы, но не сейчас, ни из-за этого. Вот когда его белое семя заляпает нежную кожу век на глазах Камбербэтча, тогда, возможно, он вспомнит о совести, или забудет о ней вовсе, ведь в распоряжении у него будет такой покорный мужчина с глазами, что ярче неба и зеленее травы.



Фетиш № 2 Пальцы Бена

Они изящные, длинные, по-мужски сильные, и по-девичьи хрупкие. Ладони возбуждающе узкие, одна из них идеально помещается в широкой ладони Мартина. У него перехватывает дыхание, как только под пальцами чувствуется мягкий шёлк тонкого запястье, когда Фриман в спешке хватает его. Под кожей равномерно бьётся пульс, тонкие, голубые жилки едва заметно просвечиваются, рисуя на аккуратных руках актёра красивый, витиеватый узор.

В перерыве, Бенедикт, как обычно, берёт чашку кофе и сигарету. Мартин стоит рядом, и его взгляд не отрывается от рук друга ни на секунду. Два совершенно обыденных предмета смотрятся в аристократических руках Камбербэтча как предметы искусства. Длинная сигарета, зажатая между вторыми фалангами указательного и среднего пальца, шипит и тлеет, с её кончика срывается столб дыма, когда Бен затягивается. Фриман сглатывает, пытаясь прогнать сухость, сжавшую горло. Но вот кто-то зовёт его, и Мартин отрывает взгляд от сексуальных рук коллеги, полностью поворачиваясь в другую сторону.

- Ай! Чёрт! - вскликивает Бен.
Резко развернувшись, Фриман видит, как друг трясёт рукой, в которой секунду назад держал сигарету.
- Обжё-о-о-гся – как то жалостливо тянет актёр, рассматривая ожёг. Он только собирается подуть на рану, как неожиданно, в запястье мёртвой хваткой впивается рука Мартина. И он резко подаётся вперёд, со стоном наслаждения припадает к покрасневшему пальцу дрожащими губами. Полностью вбирает рот фалангу, язык тут же начинает жадно скользить по горьковатой от смолы коже. Глаза сами собой закрываются, Мартин понимает, что сжимает руку Бена сильно, до боли, но ничего не может с собой поделать. Рука Бенедикта дёргается, он пытается освободиться. Мартин опускает голову, полностью заглатывая повреждённый, тонкий палец, последний раз скользит от начала до конца языком, и неспешно выпускает его, напоследок лизнув сморщившуюся подушечку.
Предсказуемо, вокруг виснет тишина, создавая эффект глухо-звенящей бочки. Они всё ещё стоят вот так¸ друг напротив друга, рука Бена крепко зажата в ладони Мартина. Тот не поднимает глаз, прекрасно зная, что Камбербэтч увидит их лихорадочный блеск, и тогда никакие оправдания не помогут. Вобщем то, он и сейчас не сможет выйти сухим из воды. Лихорадочно размышляя, что говорить и делать в такой неловкой ситуации, Мартин облизывает пересохшие губы, и, слыша, как вздыхает друг, напрягается всем телом, готовясь позорно смыться.
- Спасибо, Мартин. Теперь гораздо легче.
Не веря ушам, Фриман резко поднимает голову. И облегчённо улыбается, видя в кошачьих глазах игривые искры.