Чёрная Владычица и шаг с нею за черту

Чёрная Владычица и шаг с нею за черту
ficbook.net/readfic/1509123

Автор: CulenaNight (ficbook.net/authors/CulenaNight)
Фэндом: Хоббит
Персонажи: Торин Дубощит, Тёмная Владычица, Кили, Фили, Бильбо
Рейтинг: G
Жанры: Ангст, Драма
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Драббл, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Она была его вечной спутницей и, наконец, настигла тогда, когда он одержал победу.

Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора и пришлите ссылку.


Нет ничего более страшного, чем видеть, как родные умирают, защищая тебя. Видеть, как их тела пронзают мечи и стрелы, как кровь заливает ещё юные лица, как жизнь покидает слабеющие тела. Они умирают. Умирают, но защищают. Закрывают своими телами, словно щитом, из последних сил шепчут, что любят, что когда весь этот кошмар закончиться, они все вместе выпьют за воцарение истинного подгорного короля. Он хочет верить в этом, хочет, чтобы слова племянников сбылись. Из его растерзанной груди вырывается оглушительный крик, когда глаза Кили стекленеют, а Фили захлёбываются собственной кровью. И он не может пошевелиться, ведь его кости, все до одной, сломаны, острые стрелы засели глубоко в плоти, и кровь хлещет из ран. Безумие накрывает Торина так стремительно, что он даже не понимает, что вокруг гремит битва, и до её конца ещё бесконечно далеко. Грязными, липкими пальцами он прижимает племянников к себе, гладит их по спутавшимся волосам, целует в стремительно леденеющие лбы. Он не выпускает их до тех пор, пока их силой не отнимают из его сведённых судорогой рук.


В палатке мечутся лекари, они пытаются успокоить его, но тщетно. Король обезумел. Он вырывается, хрипит, когда сломанные в кашу кости и их осколки рвут его изнутри, кровь стекает по его телу, впитывается в одежду, он становится похож на дикого зверя. Торин рычит, смеётся, плачет, эмоции хаотично рвутся из него, и когда Балин пытается успокоить своего короля, тот не узнает ни его, ни остальных членов отряда. Его синие глаза смотрят сквозь тела и предметы, а язык отнимается.


Сильные высокие эльфы едва справляются с ним, усмиряют, силой напоив отваром из трав. Он не засыпает - спать нельзя - лишь успокаивается ненадолго. И вновь крик наполняет пропитанные кровью земли в подножье Одинокой горы - боль от ран, которую он не чувствовал, мечась в безумной ярости, накинулась на искалеченное тело короля, выгрызая его изнутри. Пред глазами его синеет мрак, а где-то совсем рядом посмеивается безглазая подруга, гремя чёрными костями. Долго она бродила вслед за королём, не забирая, но и не оставляя воздуха для вздоха. На сей раз ей выпал редкий шанс, и она своего не упустит. Она не шагает к его постели, лишь незримо наблюдает, скользя по полам тяжёлых шатровых тканей, и считает каждый его вздох.


Бесконечный круговорот лиц в его угасающих глазах вертится не останавливаясь. В голове его звенит, а во рту сухость, и сколько бы он не пил, она не исчезает. Безликая Владычица по крупице забирает его, напоследок даруя редкую возможность – проститься с теми, кто дорог.

Он слышит и видит, солнце вернули глазам, но тело предательски слабеет, раны не затягиваются, кровоточа с новой силой. Торин до последнего чувствует невероятную, невыносимую боль, каждое движение отдаётся ею, прокатываясь сначала по телу, а потом ныряет вглубь, в самую душу. Лица племянников, практически сыновей, с новой и новой силой мелькают перед глазами, он вновь видит их улыбки, которые стирает с их лиц Тёмная Владычица.

У подножья его ложа, один за одним, опускаются на колени поданные и друзья. Все до единого, они склоняют колени, хоть это и не нужно ему. Вернув себе гору, он всё равно не король ещё, да и не нужно Торину, чтобы те, кто весь долгий путь прикрывал спину, склоняли пред ним головы.

Всё чаще слышится, как Владычица ступает ближе к его кровати.

Последним в шатре появляется хоббит, и он единственный, кто остаётся стоять прямо, а затем подходит ближе и садиться на край кровати. Торин смотрит на него, и видит, как за узкой спиной вора чернеет силуэт.

Прощенье - есть великая сила. Шепчет Владычица и её безобразное костлявое лицо наливается жизнью, спутанные седые космы тяжелеют, блестя атрацитовым цветом, ярко-синие глаза смотрят на Торина, и он спешит отвернуться. Она приняла облик матери. Его матери.

Свои последние слова Торин говорит искренне, никогда в жизни ему не становилось так легко на душе. Хоббит хотел как лучше, а королевское проклятье затуманило разум.

Пора…Руки её ласковые, а голос нежен. Более не звучит её сухой смех, нет места привычной усмешке. Она провожает павших воинов как мать.

Торин следует за ней, не может нарадоваться её тёплой маленькой ладошке в его широкой грубой руке. Всё вокруг сменяется днём, ночью, сумерками и затмением, а потом стихают ветры, возникая вновь оглушительным звоном тяжёлых молотов о литую наковальню.

Ты дома, король. Отдыхай.

Любимые лица вновь появляются перед взором. Дед, отец, брат, племянники. Они все предстают пред ним. Живые и мёртвые одновременно. Торин оглядывается, и видит Одинокую гору, её роскошные убранства и себя, молодого и сильного, стоящего около трона.

В смерти нет ужаса, в ней есть продолжение и несбывшиеся мечты становятся явью.

Владычица тает, плоть слезает с её костей, и вновь она невидимой тенью шагает по окровавленной земле, провожая своих детей, даруя вечное спокойствие.

---

У мести горький привкус

У мести горький привкус
ficbook.net/readfic/1510520

Автор: CulenaNight (ficbook.net/authors/CulenaNight)
Фэндом: Игра Престолов
Персонажи: Джейме Ланнистер, Кейтилин Старк
Рейтинг: G
Жанры: Гет, Ангст, Психология

Размер: Драббл, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Всего один удар отделял её от свершения мести...

Публикация на других ресурсах:
Только с этой шапкой и киньте ссылку.

Примечания автора:
Очень зацепила сцена, где Кейтилин приходит к Джейме после его пленения Роббом и вот что из этого получилось. Этакий взгляд на ситуацию изнутри персонажей.

Если решите, что есть ООС, сообщите, потому что я неуверенна на счёт того, правильно ли я описала характеры персонажей.


Она морщится, передёргивает плечами, как разозлённая кошка. Джейме Ланнистер стал причиной её злости, ненависти, и видят Семеро, она бы ударила сильнее, если бы не Санса, запертая у короля. На то, что Арья жива, Кейтилин не надеется. Ей хочется верить, что дочь в порядке, но нужно уметь посмотреть правде в глаза – девочка, скорее всего, уже мертва.

Он прикован к столбу, на его лице запеклась кровь, новая ссадина от удара уже опухла и покраснела, чудом уцелевшие зубы окрасились красным. Лицо Ланнистера остаётся красивым, даже избитое и обросшее щетиной, тёмно-голубые глаза блестят в темноте. Его взгляд блуждает по её телу, вероятно в мыслях снимая детали одежды, одну за другой. Кейтилин передёргивает от этого взгляда, она чувствует себя породистой кобылой в табуне торговца.

Вам одиноко в постели? Вы для этого пришли? Я не в лучшей форме, но думаю смогу быть полезен. Сбросьте с себя платье и увидите.

В этот удар она вложила всю себя. Почти, иначе камень проломил бы ему череп.

Обожаю страстных женщин.

Рыцарь не знает стеснения, он продолжает улыбаться, даже когда она угрожает ему, едва сдерживая поистине волчий рык. И вот она наносит удар: сын и то, почему его сбросили с башни.

Зачем…

Её голос предательски дрогнул, краска отхлынула от лица, от чего и без того бледная кожа, буквально засветилась в неровном свете луны.

Перед его глазами проносится образ Серсеи, детей, которые никогда не узнают, чьи они на самом деле. Но они живут в жестокое время, где врагов не щадят, даже если это дети.

Чтобы он разбился насмерть.

Ненормальное веселье проскальзывает в голосе. Джейме отвечает слишком легко и просто, словно речь идёт не сломанной жизни ребёнка, а о том, что вино имело дурной привкус и его следовало вылить.

Но зачем…

Он смотрит ей в глаза, но после, судорожно отводит взгляд. Её взгляд, взгляд любящей скорбящей матери, сжигает его изнутри. Тысячи мыслей проносятся в голове, а он всё равно не ответит, не скажет правду. Не потому, что боится смерти. Цареубийца не хочет видеть женских слёз. Её слёз.

Вам нужно немного поспать. Похоже, война будет долгой.

Глаза в глаза. Тёмно-голубые и светло-синие. Рыцарь и леди смотрят друг на друга пару секунду, но для обоих это кажется вечностью. Она не выдерживает первой, опускает взгляд на свою руку, в которой всё ещё держит тяжёлый камень с капельками крови и содранной кожи. Тонкие рыжие брови сдвигаются к переносице, лицо Кейтилин становится измученным, а горло душит в спазме подкатывающей истерики.

Удар. Всего один. Прямо над ухом, как он учил. Это не займёт много времени.

Внутри идёт борьба с желанием прикончить ублюдка и тем, что без него не вернуть Сансу. Месть или семья.

Семья, долг, честь.

Семья…

Подняв взгляд на врага, Кейтилин неспешно выпускает камень из плена тонких пальцев, затянутых в перчатку. Она разворачивается и уходит, и Джейме нестерпимо хочется окликнуть её, попросить не оставлять наедине с теми демонами, которых она сумела выпустить в его душе. Но Леди Кейтилин Старк уходит, не оборачиваясь, она оставляет после себя, своих слов и взгляда, горечь на языке и боль в сердце, которые отныне станут его вечными спутниками.

---

Девид Гаррет. Признание в любви.

Девид Гаррет. Признание в любви.
ficbook.net/readfic/1442256

Автор: CulenaNight (ficbook.net/authors/CulenaNight)
Фэндом: David Garrett
Персонажи: Девид Гаррет/скрипка Страдивари
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Романтика, POV, Songfic

Размер: Драббл, 1 страница
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Для музыканта его инструмент - самая важная вещь и к нему музыкант испытывает особые чувства.

Примечания автора:
Недавно открыла для себя этого безумно талантливого скрипача-виртуоза и не смогла удержаться, особенно после просмотра его выступлений. Для него скрипка не просто инструмент...


David Garrett – Winter (Vivaldi)


Она поёт в моих руках, покорно принимает пальцы, изгибает тонкие струны. Она удобно ложиться на плечо, подбородком чувствую её вибрацию. Звучит мелодия Вивальди, и скрипка бьётся в экстазе, нагревается, словно врастает в моё тело, стремиться проникнуть под кожу. Мелодия струиться, забирается внутрь меня, жаркой волной разливается груди, медленно, к концу композиции, соскальзывает, наливая низ живота тянущим возбуждением.

Скрипка нежнее женщины. Она чувственна, проникновенна, она разговаривает не только с телом, но и душой, заставляя ту биться в бешенном удовольствии. Она видела множество людей, за три сотни лет бывала в разных руках, но только в моих она обнажилась, скинула оковы. Я ласкаю её, пробегаюсь пальцами меж струн, жмурюсь- мне кажется, что она становится влажной и вот-вот издаст томный вздох. Пальцы скользят ниже, и совершенно бесстыдно опускаются в вырез. Там лишь пустота, но я чувствую теплоту женского лона. Я однозначно безумец, раз представляю себе такое, но удержаться нет сил. Гладкое дерево теплеет под пальцами, пустота исчезает и пальцы скользят глубже, внутрь, трогают самые её недра.


Стоя за кулисами сцены, целую её жёсткие струны, прошу быть лучшей, и она поёт. Поёт для меня, отвечает молитвой на молитву, страстью на страсть. Я люблю её и про любовь эту я не могу сказать. Я могу лишь сыграть.

---

Солнце и звёзды

Солнце и звёзды
ficbook.net/readfic/1432942

Автор: CulenaNight (ficbook.net/authors/CulenaNight)
Фэндом: Хоббит
Персонажи: Торин Дубощит/Бильбо Бэггинс(односторонний)
Рейтинг: G
Жанры: Ангст, Драма
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Драббл, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Теперь Бильбо точно знает, как выглядит мир, из которого ушли Солнце и Звёзды.

Публикация на других ресурсах:
Только с моего разрешения и с этой шапкой.



Такой яркий, солнечный, несмотря на тёмные одежды и непроницаемую смоль волос. Бильбо смотрит, и не может наглядеться, ему кажется, что солнце не там, в вышине, а здесь, сердито хмурится, приправляет каждое “Мистер Бэггинс” ядовитой рокочущей нотой.



Его свет не гаснет, даже когда плоть покидает жизнь. Бильбо кажется, что он видит, как закатывается солнце, как исчезают звёзды с небосвода. Его личного небосвода. Азог Осквернитель бессовестно крадёт их. Бильбо кидается вперёд, чувствуя себя рыцарем, скачущем на огнегривом коне, мечом, кованным из небесных тел, защищая то, что стало дороже собственной души. Когда звёзды его глаз вновь зажигаются огнём, а тело дарит тепло, Бильбо хочется кричать на весь мир.



Ноздри свербит от запаха окружающего мира, воротит от одного его привкуса. Чёрный лес смыкается над головой. И пусть, пусть заберёт свет, небо, звёзды. Бильбо они не нужны. Ему не нужно задирать голову, чтобы их увидеть.



Сердце так торопит, разгоняет кровь, шумит в ушах звериным валом. Сбитые, натёртые пальцы в спешке касаются посеревшего лица. Он заперт в клетку, прикован цепями, как дикое животное. Король, не склонивший голову, не сломленный, он всё так же светится, но тускло, блёкло. Бильбо до крови кусает губы, сжимает кулаки и бессильно разжимает, чувствуя надежду, исходящую от Торина. Он верит. Он знает, что будет, и не знает одновременно. Солнце всходит и заходит, а звёзды светят на небосводе. Так всегда было. Есть. Будет.



Лишь насмешка заглатывает тёплые солнечные лучи, сгущает тьму и чернеют глаза Короля-под-горой. Бильбо кажется, что он смотрит в самые глубины Бездны. Он никогда её не видел, но ему почему-то кажется, что именно таким цветом разукрашена вечная темница Моргота. Людской страх затопил улицы, Бильбо дёргается, чувствует, как отчаяние кусает его, как собака. Отчаяние - их, но не гномье. Не Короля. Даже в самую тёмную ночь, крохотный лучик света будет путеводителем. А звёзды светят в темноте. Светят ярко-синим.



Солнце не всегда ласковое. Оно умеет жечь, жечь беспощадно, до боли сдирать кожу. Впервые Бильбо страшно по-настоящему. Свет бликующего клинка - жжёт, но ярко-синий – сжигает заживо. Нет пути к отступлению, только в омут с головой. Нырнуть поглубже, спрятаться от лучей. Бежать, скрыться, прихватив с собой частичку неба. Солнце не может существовать без неба, как и звёзды. Они - единое целое. Торин клянётся его убить. Заживо сжечь. Глупая усмешка касается губ. Король-под-горой и не догадывается, что Бильбо давным-давно сравнивает его с солнцем.


Бильбо сглатывает слёзы, не верит, мотает головой, но разум не обманешь. Солнце скрывает вечным затмением, а звёзды гаснут под опустившимися веками. Бильбо кажется, что его покинуло зрение. Мир вокруг чернеет, теряет краски, тепло и холодеет. Нет больше солнца. Нет больше звёзд. Его небо отныне беззвёздное.

---

Спутница

Спутница
ficbook.net/readfic/1523185

Автор: CulenaNight (ficbook.net/authors/CulenaNight)
Фэндом: Шерлок
Персонажи: Себастьян Моран/его супруга
Рейтинг: G
Жанры: Гет, Романтика
Предупреждения: ОЖП
Размер: Драббл, 1 страница
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
У киллеров тоже есть любимые.

Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора и киньте ссылку.

Примечания автора:
Мой взгляд на супругу Морана.


Она полновата, руки у неё мягкие, а глаза большие, карие в обрамлении длиннющих ресниц. Она никогда не спрашивает, как прошёл день, а Себастьян не спешит рассказывать. Эта женщина не должна знать, что руки её мужа покрыты кровью, которая впиталась под кожу, проступая шрамами. Чужая кровь оставляет на его теле раны, но она не пугается их. Нежными руками промывает следы “работы”, не спрашивая, где он получил их.

Себастьян боится умереть, и не потому, что его ждёт Ад. Он боится потерять её, больше не увидеть. Каждый раз уходя, он целует её со всей страстью, любит её с такой нежностью, что сердцу больно. Она никогда не говорит Прощай, она говорит Вернись ко мне. Получая очередной приказ, и стреляя во врага Мориарти, Моран думает только о ней, молится всем известным богам, прося их о благосклонности и защите. Он так хочет домой, в тепло, под мягкий бок любимой женщины, принимающей его любым: честным человеком и убийцей, сумасшедшим военным и занудным романтиком. Сколько бы масок он не надел, она будет его любить.

---

Джон Ублюдок Портер. Кривое отражение и желанный приз Лукаса Норта.

Название: Джон Ублюдок Портер. Кривое отражение и желанный приз Лукаса Норта.
Автор:CulenaNight
Фэндом: Strike Back(сериал Ответный удар 2010 год), Spooks(Призраки).
Пейринг: Джон Портер/Лукас Норт
Рейтинг: NC-17
Жанр: слэш, PWP
Размер: Драббл
Содержание: Как МИ-5 расплачивается за информацию с МИ-6.
От автора: Я помешалась на сэлфцесте, и вообще, Ричарда Армитиджа достоин только Ричард Армитидж.
Визуализация(без неё никуда): Норт
i079.radikal.ru/1307/08/abfc8c7c15d1.jpg
s020.radikal.ru/i710/1307/a1/2e6915bc6329.jpg
s51.radikal.ru/i131/1307/0d/1730ac2e3fac.png
s019.radikal.ru/i613/1306/16/b7d77557a24e.png
s018.radikal.ru/i525/1303/16/382d9f900d72.jpg
i055.radikal.ru/1306/99/f696939193b2.png
s017.radikal.ru/i443/1306/19/1c2b7465dcfe.jpg
s44.radikal.ru/i104/1308/c2/82434e152991.jpg
s019.radikal.ru/i617/1309/37/961107dce096.jpg

Портер
s019.radikal.ru/i631/1310/40/35fd1de175bf.jpg
s020.radikal.ru/i705/1310/76/ee200d5c1ae3.jpg
s52.radikal.ru/i138/1310/92/68074d665ebc.jpg
s018.radikal.ru/i504/1310/66/aed80a4fd024.jpg
i021.radikal.ru/1310/cf/b2647526a7e0.jpg
s011.radikal.ru/i315/1310/22/1a8ee7d50811.jpg

ОМП во второй части:lh3.ggpht.com/-Zes_iWyD954/Uox_yzYTBLI/AAAAAAAA...


Кривое отражение и желанный приз Лукаса Норта

Лукас всхлипывает и сжимается:
- Н-н-не надо!
- Шшшшш….
Широкая шершавая ладонь накрывает его глаза, и Лукас вскрикивает, ощущая, как длинный толстый член с тяжёлой тёмной головкой заполняет его до отказа, замирает в глубине и скользит наружу, от чего стенки ануса болезненно ноют, поджимаются, тугим кольцом сходятся под крупной головкой. Джон Портер, Ублюдок Портер, едко усмехается, смыкает острые зубы на нежной горошине соска, подхватывает Лукаса под колено, отводит его ногу сильнее, толкается бёдрами вперёд, проникая ещё глубже, задев болезненно-чувствительную точку. Перед глазами всё темнеет, разноцветные всполохи кружат голову, а кровь шумит в ушах. Тягучее пряное наслаждение проходится по коже колючей изморозью, пальцы ног немеют, немеет стопа, голень и выше. Лукас прикусывает себе язык.
От Портера пахнет мускусом, потом, бензином и острой нотой ярости. Хищный оскал обнажает ряд белых, острых зубов, которыми он прихватывает до крови то нижнюю губу Лукаса, то тонкую кожу во впадинке ключиц. Норт охает, дёргается в сторону, но Портер пригвождает его руки к гладкой поверхности стола, приподнимается, сорвавшись на быстрый темп.
Бейджик на синей верёвке болтается на шее, Джон раздражённо сдёргивает его, ставит ладонь над головой Лукаса, и тот жалеет, что даже самые незначительные мелочи выводят Портера из себя. Особенно сильно он жалеет, когда Джон переворачивает его на живот, заставляя лечь грудью на столешницу, и подаётся вперёд так, что у Лукаса подкашиваются руки, он падает вперёд, утыкаясь носом изгиб локтя. Темп то замедляется, то ускоряется, Лукас не успевает перенастроиться, заставить себя чувствовать что-то конкретное, он теряется в мозаике ощущений, вскрикивает особенно громко, когда Джон полностью заполняет его крепким мужским естеством, замирает, наслаждаясь приятной пульсацией нежных стенок вокруг болезненно-возбуждённого члена.
Лукас поворачивает голову, встречаясь с горящим синим взглядом. Портер атрацитово-чёрный хищник, зверь, запертый в человеческом теле, в стылых, арктически-синих глазах горит яркое пламя, желание жёсткого траха. Чёрная кайма зрачка вспыхивает, и Лукас торопиться отвернуться, покорно выгибая поясницу, сквозь рубашку ощущая жар, исходящий от обнажённой твёрдой груди Джона. Аналитик МИ-6 не разменивается на нежность и ласку, Лукас задушено охает, с силой вздыхает, придавленный весом Портера к столу.
- Не ори, Норт, не девственница в борделе, - Ладонь зажимает Лукасу рот. Не нужно, чтобы кто-то услышал его громкий вопль.- Кстати, МИ-6 готово предоставить МИ-5 информацию об операции в Басре. За определённую плату. – Он игриво потряс маленькой чёрной флэшкой перед лицом Лукаса. – Понимаешь, да?
Лукас всхлипывает, стыдливо прячет лицо. Даже трахая его, Портер издевается. Чёртов Портер. Ублюдок Портер. Отморозок по жизни, гад с восхитительной улыбкой и взглядом волевого, сильного человека, добивающегося всего, что пожелает; насмешник, шутящий с горькой иронией; восхитительно-прекрасный, разморенный полученным удовольствием, яркие глаза, потянутые томной поволокой послевкусия секса; сукин сын, делающий всё, ради собственной выгоды. Наблюдая, как он застёгивает рубашку, Лукас понимает, что это его кривое отражение, Джон Ублюдок Портер - его самый желанный приз.

Часть два

IШоу для двоих на троих

Шоу для двоих на троих.
Чернильная тьма поглотила комнату, лишь белоснежная, прилипшая к телу рубашка Лукаса белеет ядовитым пятном. Он лежит на спине, закинутые за голову руки крепко сжаты в кулаки, а длинные ноги покоятся на покатых, обожжённых афганским солнцем плечах. Мужчина раскачивает бёдра, то быстро, то мучительно медленно, приподнимает Лукаса под поясницу, и развязно улыбается, когда крик резкими толчками вырывается из напряжённо горла распростёртого перед ним молодого мужчины. Губы скользят по аккуратной лодыжке, порождая новую волну судорожных вскриков и мурашек по всему разморенному телу. Воздух вязкий, тягучий, невозможно вздохнуть. Глаза мужчины ярко-зелёные, ядовитая краска в них неприятно жжёт, Лукас спешит отвернуться, повернув голову в бок. Непроницаемая чернота надёжно скрывает того, кто затеял всё это. Лукас не мог сопротивляться, ослабленный добавленным в алкоголь наркотиком, ещё в баре ему показался странным взгляд Портера, который он кидал в самый дальний угол, словно безмолвно переговариваясь с кем-то.


Интуиция подвела оперативника там, в России, когда он был сбит с толку разводом, и, после всего этого ада ему казалось, что она никогда больше так не облажается. Но что говорить, когда в его жизнь ворвался Джон со своими тараканами и, как оказалось, совершенно извращённой фантазией. Оголодавший по сексу, он был напорист, не сдержан, и видит Бог, Лукас, как целка перед старшеклассником, совершенно потерял голову, стоило его отражению развязно улыбнуться, а потом самым наглым образом нагнуть в его собственном кабинете.

Взгляд выхватывает какое-то движение. Тусклый свет лампы совсем чуть-чуть не достаёт до кресла, в котором вольготно развалился Портер. Изредка слышно, как он глубоко вздыхает, с шумом втягивает воздух, но руки его покоятся на подлокотниках. Он лишь смотрит, как его старый армейский друг размашисто имеет Лукаса, проникает так глубоко, что Норт гнётся до хруста, кричит, когда движения приносят боль, но вырваться не может, лишь судорожно ловит разогретый воздух раскрасневшимися губами, и смотрит на Джона своими невероятно распахнутыми глазами. Яркие, наполненные всеми оттенками синего, они подозрительно блестят, и если присмотреться видно, как в них застыли крынкой слёзы. Он не может вырваться – наркотик действует исправно- до боли сжимает челюсть, сдерживая крик до сорванных связок, который из него так старательно пытаются выбить. И всё это доставляет Джону извращённое удовольствие, стёкшееся вниз живота, скрутившееся пружиной вдоль позвоночника, лаская чувствительные точки.

На белом поджаром теле англичанина отравленным узором вьются татуировки, отвратительные, уродующие не только тело, но и душу. Клеймо, проступившее из самой глубины, оставшееся на мягкой коже. На них физически больно смотреть, сразу вспыхивает обрывками картин ужасы, которые пришлось перенести этому человеку.

Джон внимательно следит, чтобы бывший сослуживец не посмел поцеловать или укусить Лукаса. Чужое клеймо на нём, Джон не потерпит. Пусть трахает, разводит длинные ноги до боли, но что-то свыше – пусть даже и не думает! Хватит и тех, что оставила проклятая Россия, и тех, которые ставит сам Джон.

Глухой стон наполняет комнату, закрадывается в уши и звучит упоительной музыкой. Норт устал, он возбуждён, но ему не дают кончить, пережав член у основания.

- Джо-о-о-н….- голос сорван оглушительными криками, а в глазах лишь мольба, - п-пожалуйста-а-а…мх-х-х-…н-н-е могу больше!

Зеленоглазый мужчина останавливается, внимательно смотрит на Джона. Короткий кивок, и он отпускает член Лукаса, а сам доходит до финала, жёстко и глубоко толкнувшись до упора в изнывающего англичанина. Кончая, он грубо, без всякой ласки сжимает его напряжённые бёдра, замирает, задушено выдыхая. Лукас изливается себе на живот, при этом совсем по-детски всхлипывая. Насытившись, мужчина отпускает его, скидывает ноги с плеч, и, оставив Лукаса лежать, голого и бесстыдно открытого, одевается, коротким кивком прощается с Джоном. Портер совершенно не реагирует, неотрывно глядя на то, как Лукас тяжело дышит, пытается привести дыхание в порядок, рассеяно стирает с живота собственную сперму.

Тишину нарушает тихое дыхание Лукаса. Постепенно в голове рассеивается наркотический туман, притуплённая боль от жёсткого секса разливается внизу живота. Перевернувшись на бок, он поджал ноги, зашипел, пальцем коснувшись развёрнутой горячей дырки, сочившейся белой тягучей спермой. В желудке моментально разбушевалось, хотелось вскочить и убежать в душ, чтобы вымыть из себя всю ту мерзость, оставшуюся после этого ублюдка. Но слабость давила мёртвым грузом, не позволяя встать с кровати.

- Понравилось?

- Пошёл ты! – Рявкнул Лукас. Горло ещё болело после криков, но послать Портера ему хватило сил. – Сукин сын!

- Не забывайся, - в ответ рыкнул Джон. – Тебе предстоит кое-что ещё.

Лукас застонал, на секунду закрывая глаза и собираясь с силами. Сев на кровати, он встал только с третьего раза, на покачивающихся ногах подошёл к Джону, и устало рухнул на колени, оперся ладонями о бёдра Портера. Трясущимися руками Лукас расстёгивает бляшку ремня, вытягивает из петель туго прижатый ремень и, наконец, расстёгивает пуговицу и натянутую до предела ширинку. Облегчённый вздох Джона служит ему наградой, побуждая действовать дальше. Отяжелевший от прилившей крови, член Джона мужчина заглатывает до половины, аккуратно сжимает губы, гибким языком касается головки. Джона словно срывает с якоря: он совершенно по блядски стонет, толкается бёдрами вперёд, грубо хватает Лукаса за аспиддно-чёрные пряди, а потом не сдерживается и давит на затылок. Горячая головка больно скользнула по чувствительному нёбу, задела язычок, от чего желудок Лукаса едва не вытолкнул всё своё содержимое, вплоть до желочи. Судорожно вздохнув, Лукас зажмурился, приводя дыхание в норму, успокоив взбунтовавшийся желудок.

- Отдышался? – хрипло спросил Джон. Его грубые пальцы вновь потянули за короткие пряди волос на голове Норта.

Вместо ответа, Лукас медленно скользнул губами по всей длине, сжал губы под головкой, кончик его языка коснулся крохотной дырочки на верхушке, сочившейся смазкой. Джон глухо застонал, его тело съехало вниз по креслу, еле-еле удержавшись в нём, вовремя напрягая ноги. Несмотря на слабость и саднящую боль, от которой не хотелось ровным счётом ничего, Лукас с наслаждением скользил мягким языком и губами по члену Джона, не пропуская ни одной широкой вены, его пальцы чутко гладили потяжелевшие яички. Широкие ладони с длинными пальцами поднялись выше, под чёрную рубашку, проехались по напряжённому животу, приподнявшись на коленях, Лукас дотянулся до груди, ласково перекатив меж пальцами сжавшуюся нежную плоть, погладил подушечками пальцев сморщившиеся ореолы. Лукавым взглядом из-под опущенных длинных ресниц, он наблюдал, как на загорелом лице Джона выступил горячий румянец, как белые зубы прихватили нижнюю губу, а ресницы трепетали на закрытых веках. Ему было хорошо, очень хорошо. Возбуждённый недавним шоу, и столько времени сдерживающийся, Джон совершенно не контролировал себя сейчас, не пытался верховодить, как делал обычно, эмоции на его лице были яркими, чёткими, он выглядел счастливым что ли. Эта его редкая улыбка на упрямо сжатых губах, появляющаяся в исключительных случаях, так ему шла. Лукас смотрел и не мог насмотреться.

- Но-о-орт! С-сука…!!!!!!


Его ладонь надавила на затылок, а сам Джон толкнулся бёдрами, протолкнул член в самое горло, излившись в мягкое нутро. Член пульсировал, выталкивая из себя последние тягучие капли спермы, и когда сил толкаться вхолостую уже не было, Лукас сам задвигал головой вверх-вниз, доводя его до полного финала.

В ушах немного звенело, всё тело пульсировало горячей истомой. Совершенно расслабленный, Джон открыл горящие от послевкусия секса глаза, и ухмыльнулся, глядя на то, как Лукас оттирает капли его семени с покрасневших губ. Красный, в одной только рубашке, с горящими глазами и припухшими губами, Лукас смотрелся соблазнительно. Джон поймал себя на мысли, что сейчас его хотелось не дико отыметь, а прижать к себе, погладить по бедру, мягко прикусить кожу на шее, оставив своё клеймо.

Впрочем, это были лишь фантазии. На деле же, Джон просто оделся и ушёл. И вовремя, потому что почувствовал, что вся эта их связь, основанная исключительно на сексе, перерастает в нечто большее. Этого нельзя было допустить, потому что потом будет мучительно больно.

/

---

Письмо с того света

Название: Письмо с того света
ficbook.net/readfic/903512

Автор: CulenaNight (ficbook.net/authors/CulenaNight)
Фэндом: Шерлок
Персонажи: Джон Уотсон, Шерлок Холмс, мельком женский персонаж
Рейтинг: G
Жанры: Ангст, Ужасы

Размер: Драббл, 1 страница
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Мёртвые тоже пишут письма.

Публикация на других ресурсах:
Только здесь.

Примечания автора:
Не ставила ООС Шерлока, так как считаю, что мёртвый человек всегда меняется, оказавшись по ту сторону жизни.

s43.radikal.ru/i099/1306/c5/730df132f631.jpg



Он держал в руках листок, украшенный ровным почерком. Почерком Шерлока. Который умер больше трёх лет назад.


«Здравствуй, Джон. Не бойся, ты не сошёл с ума. Письмо написано моей рукой, на обычной бумаге, и я сам положил его на твой стол. Прости, что не написал раньше. Я не мог. Джон…здесь так страшно. Здесь нет ничего, лишь пустота и барьер, отделяющий пустоту и ваш живой мир. Джон, мои страхи, они все здесь, и день изо дня терзают меня. Одиночество, к которому я так стремился, будучи живым, душит меня в этой черноте, я не могу закричать, ведь голоса у меня нет, я не могу коснуться себя, своего тела, оно всё фантомное, прозрачное и неосязаемое. Я не вижу, Джон. Мои глаза слепы, а языка словно нет. Рана на голове кровоточит, пульсирует болью, поломанные рёбра изо дня в день впиваются в лёгкие, а боль, которую я испытываю, не утихает ни на секунду. Никогда бы не подумал, что после смерти обрету не покой, а вечные муки. Рядом ходят тени, души умерших, я их чувствую, вижу их образы, но меня они словно не видят, они не говорят, только раскачиваются из стороны в сторону, кто-то хрипит и отплёвывает свои же лёгкие, кто-то истекает кровью из рваной раны. Они все Мы все чувствуем ту боль, которую получили перед смертью, и будем чувствовать её вечно.

Пустота, Джон. После смерти нет ничего. Абсолютно. Только брожение в вечном холоде, в вечной чернильной тьме, без возможности даже заснуть. Я написал это письмо не совсем своей рукой. Мне пришлось перейти в ваш мир, и за этот шаг я расплачиваюсь агонией. Письмо писала женщина, молодая, адвокат с блестящим будущим. Я проник в её разум, заставил делать то, что я хочу. Она сошла с ума, и сейчас лежит прикованная к кровати в психиатрической больнице. За то, чтобы ты прочитал это письмо, она заплатила своим разумом, а я хоть каким-то спокойствием. Но оно того стоит.

Послушай, Джон. Живи. Ради всего святого, живи! Радуйся жизни, цени её, не спеши с ней расстаться.

Здесь нет ничего, Джон. Только отчаяние. Только боль. Здесь нет смерти. Она никогда не приходит сюда. Она всегда рядом, Джон. Она следит за каждым твоим шагом, и ждёт, когда ты оступишься. Она желает получить тебя…»


Он чувствует, как медленно теряет рассудок, а проклятое письмо горит в руках. Оно вспыхнуло само…

/

---

Несправедливо

Несправедливо
ficbook.net/readfic/872985

Автор: CulenaNight (ficbook.net/authors/CulenaNight)
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: м/ж
Рейтинг: G
Жанры: Гет, Ангст

Размер: Драббл, 1 страница
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
о потере самого дорогого - любви

Публикация на других ресурсах:
Где угодно, но пришлите, пожалуйста, ссылку

Примечания автора:
Написано в порыве сомнительного вдохновения.

s019.radikal.ru/i644/1305/8a/8890d70af111.jpg
Почему мы не можем вернуть всё назад? Вернуться в то прошлое, где мы были счастливы, и остановить себя же, не дав сказать тех страшных слов.



Почему мы не можем вернуть всё назад? Вернуться в то прошлое, где мы были счастливы, и остановить себя же, не дав сказать тех страшных слов.

А сейчас что? Что ты видишь, любовь моя? Я вижу лишь осколки, разбросанные по раскалённому песку. То моя душа лежит у твоих ног, а жизнь стала пустыней, выжженной долиной, по которой я в беспамятстве бреду. Улыбка твоя стала миражом, но, чёрт возьми, я верю в то, что вижу! И я, бегу вперёд, надеясь ещё хоть раз увидеть твоё лицо, услышать твой голос, запечатлеть в памяти твой стройный силуэт. Я не художник, но вдохновлённый тобою, я рисую картины. Хорошо, что ты не видишь их. Они ужасны, ведь я не умею рисовать. Но я рисую сердцем, душой. И ты видишь – они разбиты, расколоты, от того и ложатся наши воспоминания резкими, уродливыми мазками, кисть дрожит в руках, белоснежный лист заливается чернью. Я кричу и не могу остановиться!

В руках холодные ветры, я сжимаю пальцы, пытаясь их поймать, но они ускользают. То наше время превратилось в ледяные порывы, и рвёт, рвёт всё что было. Говорят, не существует любви, она всего лишь наша фантазия. Но тогда скажи мне, почему моё сердце болит, а внутри всё сжимается и хочется сделать этот проклятый шаг, упасть вниз и освободится от твоего равнодушия?!

Несправедливо. Нечестно. Моё сокровище, мой ангел, теперь твоё сердце подарено другому, а я сижу и помню, что когда-то ты была не миражом, обнимала меня так крепко, целовала так нежно, что казалось, за спиной у меня вырастут крылья и я взлечу, унося тебя с собою ввысь.

Несправедливо…я повторяю это вновь и вновь, но проклятые осколки впиваются сильнее. Моя душа знает, что нет, всё как раз справедливо: прогнавший от себя любовь однажды, никогда больше не найдёт её.

/

---

Стихи

Стихи о маме. (коротенькие, зато написаны правдивые)

Стих от мамы.

Тебе дарю своё тепло. Тебе отдаю свою любовь,
Ты моё сердце, мой крохотный цветок, который берегла я всю жизнь.
Цвети моя радость, расти, живи, радуйся, люби.
Будь счастлив, никогда не лги, не предавай друзей, свою жизнь не жги.
А я постою в сторонке, полюбуюсь тобой, ты у меня такой большой,
Тебя я растила, любила, жила для тебя, моё солнце, я так люблю тебя.

****

Мама никогда не предаст,
Мама никогда не уйдёт,
Она станет солнцем,
И сон твой сбережёт.
Тебя любить она будет всегда.
Она твой ангел, она твоя душа.

****
Тебе говорю я спасибо,
Ты подарила мне жизнь.
Тебе целую руки,
Твою ценю жизнь.
Тебя люблю, тобой дышу,
Моя милая мама,
Мой лучик, моя отрада,
Тебе единственной на весь мир прокричу,
Как сильно тебя люблю.

****

Мама - какое короткое, но громкое слово.
Мама - звучит так гордо.
Мама – твой голос звучнее прибоя.
Мама - твоя любовь сильнее Бога.
Мама - для тебя я вселенную покорю.
Мама, я тебя люблю!

---

Ярчайший свет

Название: Ярчайший свет
Автор: СulenaNight
Фэндом: Хоббит, Властелин Колец
Пейринг: Торин/Трандуил, Леголас, НМП
Содержание: Неожиданные последствия случайного секса.
Размер: Мини
Рейтинг: G
Жанр: слеш, агнст, психология, драма
Предупреждения: OOC, мужская беременность
Размещение: Только с моего разрешения и с этой шапкой
От автора: мне не особо этот фик нравится, но пусть лежит здесь.



Он чувствовал себя подавленно и разбито, внутри постоянно тянуло, каждый день ему становилось плохо, усталость не давала подняться с кровати. Трандуил был белее полотен, мрачнее грозовых туч. Он чувствовал, как нутро его заполнилось, как растёт “подарок”, оставленный королём-под-горой. Трандуил не сразу подпустил к себе лекарей, и долго мучился, изнывая от бессонницы и тошноты, изводившей его каждое утро.

Шли дни, недели, плоский живот короля всё больше округлялся, становился заметнее. Запершись в своих покоях, Трандуил смиренно ожидал, когда наступит срок, и он избавится от бремени. Зарождающуюся жизнь он ненавидел всеми фибрами души, не хотел опускать взгляд, и видеть, как крохотные ручки движутся под его бархатной кожей, но всё это было до одного из болезненно-одиноких вечеров, когда ребёнок дал о себе знать, с силой толкнувшись крохотной пяточкой. Ахнув, Трандуил схватился за перила балкона, и прижал ладонь к тому месту, где отдавался эхом такой сильный толчок. Ребёнок, словно поняв, что родитель приложил руку к животу, толкнулся снова, прямо в узкую ладонь.

И ледяное сердце лесного короля оттаяло, давая почувствовать всепоглощающую любовь к ещё не родившемуся ребёнку. После того вечера, эльф всё же вышел из своих покоев и первым, кого он встретил, был старший сын, в чьих голубых глазах не было равнодушия или осуждения, только тревога и любовь, вспыхнувшая в нём, когда отец разрешил прикоснуться к своему животу. В глазах и лицах придворных так же не было гнева, осуждения и прочих отрицательных эмоций. Они восприняли это как должное, ведь если тело короля смогло понести, даже не смотря на то, что он мужчина, значит это знак, и дитя сыграет весомо значимую роль в судьбе Средиземья.

Сам лесной король смиренно ожидал, и, не смотря на тяжесть сего бремени, он с надеждой отсчитывал дни, когда сможет взять на руки крошечный свёрток, сможет вдохнуть неповторимый аромат новорождённого - молоко с мёдом и карамель.


********************************************************


Его ожидания не оправдались. Как только дитя пришло в этот мир, все его тёплые и нежные чувства растворились, стоило ему взглянуть на детское личико. Ещё короткие волосы на голове сына были чернее самых глубоких впадин в Мглистых горах, а огромные сапфировые глаза, казалось, блестели ярче Аркенстона, светясь таким же внутренним светом. Он был похож на сверкающий рассвет, но в то же время, в нём чувствовались чёрные тени, гуляющие под сводами Эреборских зал. В нём всё было от Торина. Этого было достаточно для того, что бы сердце Трандуила наполнилось печалью и ненавистью к собственному ребёнку, и когда маленький принц кричал и плакал, желая получить родительскую любовь и ласку, король уходил как можно дальше, дабы не слышать надрывного детского плача. Кормилицы, что были приставлены к ребёнку, качали головами, прекрасно понимая, что дитя интуитивно чувствует, что не любим родителем.







********************************************************


Имя младшему брату выбрал Леголас, отчётливо понимая, что безымянным брат больше оставаться не может. Анкалимон- имя одного из Нуменорских королей, означающее «Ярчайший». Именно таким его видел старший сын короля. Беря брата на руки, Леголас тонул в его сверкающих глазах, вдыхал приятный аромат, исходивший от нежной, детской кожи, целуя Анкалимона в крохотный лобик, он непроизвольно жмурился, а губы сами собой расплывались в улыбке. В отличие от отца, Леголас всем сердцем и душой любил этого ребёнка, и не важно, что он был зачат при сомнительных обстоятельствах с гномом, который люто ненавидел Трандуила, но не отказался провести с ним ночь. Дубощит наивно полагал, что так сможет унизить эльфа, опорочить, но это было не так. Теперь, когда этот странный, мимолётный союз принёс свои плоды, всё, что было связанно с ненавистью между гномами и эльфами, было забыто.


********************************************************

Когда изнывающий без родительского тепла ребёнок начал хандрить, нянечки приняли решение, во что бы то ни стало заставить короля хотя бы подержать сына. Трандуил смиренно взял маленький свёрток в свои холёные сильные руки. Красный от непрерывных криков и слёз, принц мгновенно успокоился. Его красивые ярко-синие глаза с великим обожанием смотрели на отца, одну из своих крохотных ручек он запустил в шёлковые локоны короля, а затем, подняв глаза выше, потянулся к искусно сделанной короне, опоясывающей златогривую голову.


Ребёнку были ближе грубые материалы и драгоценные камни, нежели музицирование и прекрасные эльфийские песни. Трандуил не находил себе места, стоило ему взглянуть на собственное дитя, и в груди зарождался дикий, необузданный гнев за то, что сын так похож на того, кому и душу и тело отдал бессмертный эльф без остатка. И этот проклятый король-под-горой пал, так и не узнав, что стал отцом и возлюбленным, а теперь его наследие, ещё совсем маленькое, сидит на мягком ковре подле ног отца и заинтересованно перебирает рубины и алмазы, с упоением рассматривая их слишком взрослым, слишком гномьим взглядом.

********************************************************

Время течёт слишком быстро и король Лихолесья, удивляется тому, как незаметно для него пролетело шестьдесят лет. А меж тем, Анкалимон растёт, как и все эльфы, высоким, стройным и остроухим, но взгляд у него тяжёлый, а кости шире, длинные волосы, цвета вороного крыла, лежат по широким плечам и струятся сверкающим водопадом по спине, однако пряди кудрявы подобно волнам, и тяжелы, как все воды Андуин. Когда он тренируется с одними из лучших воинов Трандуила, под его хлопковой рубашкой видно, как литые мышцы перекатываются под смуглой кожей, тяжёлые шаги чередуются с лёгкой эльфийской поступью. Принц вобрал в себя лучшие черты обеих рас, что так идеально сочетаются в его теле и душе.


********************************************************

Младший принц слишком юн, что бы участвовать в сражениях, но он рвётся пойти со старшим братом в Ривенделл, ему хочется побывать на совете, который собирает Владыка Элронд. Трандуил лишь слегка склоняет голову, давая своё разрешение, и в тот же вечер оба принца покидают отчий дом, даже не подозревая, что за путь ждёт их впереди.

********************************************************

Трандуил спокоен, даже когда приходит весть о том, что Кольцо Всевластия найдено, и отнести его в Мордор кинулись не только хоббиты и гномы, но и его сыновья. Он не боится за Леголаса – старший сын мудр и силён, а за младшего сердце его не болело никогда.

Сердце его было пустым и холодным, на любовь Анкалимона он отвечал сдержанностью и строгостью, Леголас в этом отцу не перечил. Каждый вечер, он приходил в покои брата и рассказывал тому мифы и сказания народов Средиземья. Но каждый раз его сердце ухало в низ, когда маленький брат спрашивал, почему папа не любит его. И наследник врал, говоря, что отец любит их обоих, просто он слишком строг и редко выказывает свои чувства. Это была не правда, ведь до того, как погибла его супруга, Трандуил был ласковым и заботливым, он мог прервать важный военный совет, только что бы поиграть с маленьким Леголасом.

********************************************************


С каждым днём, Трандуил становился мрачнее. Тяжёлые думы ни на секунду не покидали его головы. Мысленно, он всё время возвращался в тот день, когда капитан королевской стражи приволок двенадцать уставших, обозлённых гномов. Тот тяжёлый, ненавидящий взгляд Эреборского короля из-под широких, соболиных бровей обжигал, прожигал насквозь. И он не смягчился даже той ночью, когда эльфийский король посетил его камеру и в странном порыве, прикоснулся к упрямо-сжатым губам своими мягкими и податливыми.

Внезапно король вскочил с места, его глаза широко распахнулись, а в груди образовался тяжёлый ком страха.

Как же он не замечал, что этот же взгляд, только полный той отчаянной любви, которую Трандуилу так хотелось увидеть в глазах Торина, был у его младшего сына?!

Заметавшись по одному из залов, эльфийский король стал вспомнить все моменты, в которых был младший принц. С самого рождения Анкалимон смотрел на отца своими сапфировыми глазами, как на величайшее чудо из чудес. Он всегда тянул к нему руки, его первое слово было «Ada», везде и во всём он старался подражать величественному королю, а получая от него замечания, старался исправиться и быть достойным сыном.


С каждым таким воспоминанием, король оседал на пол, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Как он мог быть таким слепым? Как мог не столько лет не видеть, что сын, подаренный ему Торином, и есть величайшая награда, которую только можно заслужить, и он не виноват в том, что так похож на гномьего короля. Анкалимон - наследник обеих рас, достойный сын, которого он, старый дурак, не заслужил.

********************************************************

Земли Лихолесья сотрясались в невидимой агонии. Минул целый год с тех пор, как в Мордоре проснулось зло, а Леголас и Анкалимон покинули дом. Не единой весточки не пришло с тех пор, и Трандуилу оставалось только гадать, живы они или нет. Его сердце ныло, отчаянно рвалось на части, королю нестерпимо хотелось кинуться вслед за сыновьями и забрать их домой, уберечь от зла, расползшегося по Средиземью как чума.

Теперь Трандуил явственно понимал, что если Анкалимон погибнет так же, как и Торин, сердце короля не выдержит. Поняв, что может потерять последнее, что связывает его с погибшим возлюбленным, Трандуил едва не сошёл сума. Он целыми днями выл и метался по дворцу, часами не выходил из комнаты младшего сына, стараясь вспомнить каждый миг, каждую секунду, которую Анкалимон дарил ему, а он лишь холодно отвечал ничего не значащими фразами. Каким же идиотом он был – ненавидел ни в чём не повинного ребёнка, только из-за своей оскорблённой гордости и задетых чувств.


********************************************************

Он не заметил, как Лихолесье начало увядать. Его прямой, немигающий взгляд был направлен на линию горизонта. Этим путём сыновья уходили, и этим же должны были вернуться.

И они вернулись. Уставшие, вымотанные, с осунувшимися лицами, на которых отразились все тягости войны, но они были живы и невредимы, и этого для измученного, отцовского сердца было достаточно.

Оба принца склонили головы, приветствуя его осипшими голосами, и оба не сдержали удивлённого вздоха, когда вместо привычной холодности, как слов, так и действий, Трандуил сжал их обоих в объятьях, и, задыхаясь, зашептал, умоляя простить. Анкалимон замер как древняя статуя, боясь пошевелиться. Он не верил своим ушам и глазам. Его ли это отец сейчас так крепко и любяще сжимает его в своих руках?

- Мои сыновья…

Хрипло шепчет король, обнимая их так сильно, словно боясь, что они сейчас растворятся, как утренний туман, но зелёный лист и ярчайший свет не покинут его несмотря ни на что. А у него ещё есть вечность, что бы стать действительно хорошим отцом.

---

Последний танец

Последний танец
Автор: CulenaNight
Фэндом: Первый мститель: Капитан Америка
Персонажи: Стив Роджерс/Маргарет "Пегги" Картер
Рейтинг: G
Жанры: Гет, Романтика, Ангст, POV, Songfic
Размер: Драббл, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Ты обещал мне танец, но так и не пришёл. Что ж, потанцуй со мной хотя бы в моих снах.

Публикация на других ресурсах:
Только с моего разрешения.

Примечания автора:
Вдохновила песня Имя твоё , исполнитель Коллизей



- Пегги, я не умею танцевать…

- Я научу…

- Я плохой ученик

Он так мило краснеет, что я не могу не улыбнуться.

- Я оттопчу тебе ноги…

- Капитан, - перебиваю его, немного злюсь, но стоит ему поднять свои добрые голубые глаза, и вся злость улетучивается, как испуганная бабочка, - Вы обещали мне этот танец.

Всё ещё сомневаясь, он робко кладёт свою широкую ладонь на мою талию. Я усмехаюсь. Он куда увереннее держит пистолет, а меня обнимает так, словно я обоюдно острый меч, режущий, как ты его не возьми. Роджерс стоит слишком далеко для танца, и я сама делаю уверенный шаг, прижимаюсь к его груди, кладу ладонь на плечо, вторую вверяю его подрагивающей руке. Он вздыхает, облизывает губы, не знает, куда деть глаза – смотрит то мне в глаза, то в вырез красного платья.

Запевает скрипка, дрожат её струны под дерзким смычком. Льётся мелодия¸ как хрустальный ручеёк, я делаю шаг, тяну Стива на себя, и он неловко запинается, почти отпускает меня, но я держу крепко, и он шагает следом. Шаг, ещё, поворот, чувствую, как Роджерс расслабляется, его движения становятся более плавными, и вот он становится ведомым, я лишь покорно изгибаюсь, танцую в такт. А песня звучит трагично, скрипка почему-то плачет, звучит надорванная струна. И резкий шаг, я запинаюсь, не успеваю, а Стив движется быстро, так, словно всю жизнь только танцам и учился. Наш вальс перерастает в нечто другое, заводное, распаляющее. Я чувствую, что задыхаюсь, шёлковое платье вдруг становится колючим, я хочу сорвать его с себя, почувствовать, как прохладный воздух кабака охлаждает кожу. Глаза капитана блестят, золотистые пряди падают на взмокший, широкий лоб. В его глазах полыхает страсть, он смотрит уверенно, его ладонь дразняще скользит по моему бедру, вторая отпускает мою руку, и проскальзывает под ткань на плече, спуская платье.

Мелодия звучит. Смычок цепляет струны, и скрипка вздрагивает. Её вскрик так звонок, а стон блаженен. Тональность срывается ввысь, режет слух, Стив морщиться, я лишь усмехаюсь. Танцуем мы уже без музыки, только мои каблуки иногда постукивают по гладкому полу.

- Я же говорил, - Стив останавливается, облизывает пересохшие губы, - я плохой ученик.

Я смаргиваю и смотрю на него. Что-то во мне обрывается, когда его лицо начинает смазываться. Такой тёплый, надёжный, капитан Америка начинает растворяться в моих руках. Частичка за частичкой, он рассыпается, как блестящая пыль, которую тут же подхватывает легчайший ветерок. Я теряю опору, пытаюсь удержать его, но он исчезает, а мои руки обдаёт таким холодом, что я кричу до тех пор, пока в лёгких не останется воздуха.




- Бабушка, бабушка!

Тонкий детский голосок приводит меня в чувства. Я открываю глаза и вижу свою внучку.

-Бабушка, почему ты плачешь?

Что же мне ответить тебе, дитя моё? Сказать правду? Или же соврать? Наверное, правда, всё же, будет лучше…

- Один мальчик обещал потанцевать со мной, но так и не пришёл на танцы..

- Почему? – детские, невинные глаза смотрят с таким сожалением, что я не могу ей соврать.

- Он умер, спасая мир.

---

И наступит рассвет

И наступит рассвет
Автор: CulenaNight
Фэндом: Шерлок
Персонажи: Джон Ватсон/Ирен Адлер, упоминаются Шерлок Холмс, Джим Мориарти
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Ангст
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC
Размер: Драббл, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Пережить горе — не означает забыть. Пережить — значит научиться полноценно, жить после потери

Публикация на других ресурсах:
Только с моего разрешения

Примечания автора:
Не знаю, что сподвигнуло меня это написать. Изначально предполагался фик размера



Переживать потерю в одиночестве равносильно каждый день добавлять в кофе мышьяк. Эта чёрная, липкая темень, отголосок смерти, преследующей на каждом шагу, треплет натянутые до изломанной рези нервы, играет на них, изящно перебирая струны костлявыми пальцами.

Ему видятся сны. Алые, залитые липкой кровью в контрасте с чёрными, вьющимися волосами и сухим, серым асфальтом. Последнее, что помнил Джон в тот проклятый день, когда жизнь его друга оборвалась, а сердце самого доктора практически остановилось. В душе больше не было ничего, только пустота, вакуум, даже крикнув в который, не услышишь эхо. Весь мир вокруг превратился в серую, пустую массу, текущую по одному пробитому, изношенному руслу. Всё застыло в отвратительной константе, от которой Джона выворачивало наизнанку. Ему не было нужно ни-че-го. Совсем. Стало плевать на всё и всех, и пусть обижаются, отворачиваются и уходят. Так легче жить, так дышится свободно, нет больше жалостливых взглядов и псевдо-искренних слов поддержки. Да он и не слушал людей вокруг, лишь сидел с отсутствующим видом и как законченный садомазохист, прокручивал в голове один и тот же день. Последний день, когда сердце Шерлока Холмса билось. Утром билось, а вечером каменело в его бледной груди, став мёртвой, гниющей плотью.


Летят дни, недели, а он так и не приходит в себя, и лицо навеки застывает серой маской, с мерзкой рваной улыбкой. Чтоб не думали, что что-то не так. Чтобы не спрашивали о делах, а сразу шли к дьяволу. И мирно ему, мирно. Как будто, так и нужно. Нет нужды куда-то бежать, рисковать, в очередной раз слышать, как называют идиотом, и используют, как преданную собаку. Но ведь это не так! Шерлок не был меркантильным эгоистом и зазнавшимся гавнюком; одиноким человеком – да, но не эгоистом.


Из прошлого тянутся тени, струятся серые призраки, обретают форму, цвет. Сверкают алые всплески, серебрятся зелёный линии, иронично изгибаются тонкие лепестки розовых губ. Она появляется неожиданно, резко, как всплеск океанской воды в полный штиль. Опускается в кресло Шерлока и замирает, закрывая уставшие глаза, потерявшие весь свой хищный блеск. Белоснежная змея, гадюка, чей яд Шерлок с радостью пил, больше не представляет угрозы. Она, очевидно, любившая первый раз в своей грязной жизни, вдруг стала такой хрупкой и сломанной, что даже Джон не сумел остаться равнодушным к её кристальным, солёным слезам.

Он укачивал её на руках, бережно, мягко, она в ответ обнимала его крепко, до боли царапала алыми ногтями. Идиллия, приправленная её жгучими слезами и его молчаливой агонией, растворилась, треснула как бракованный хрустальный бокал, стоило им взглянуть друг на друга. И всё разрушилось в тот же миг. Джон рванул пуговицы своей сорочки, Ирен сломала идеальные ногти о собачку платья.

Они упиваются собственным горем, как безумцы наслаждаются болью, которую дарят друг другу. Хриплая истома заполняет комнаты, стучится молотком в висках, а заливное солнце бьётся в окна, ломая крылья, роняя своё редкие перья на широкие плечи Джона. Скользят по его лопаткам, покачиваются в такт его рваным, сильным движениям. А во тьме сверкают её жемчужные зубы, раз за разом скрывающиеся за занавесью тонких губ. Тяжёлые тёмные локоны разметались по подушке, как перья подбитого ворона на снегу. И Джон сгребает их, сжимает в кулаке, и тянет, с упоением слушая, как она всхлипывает и шипит от боли, наслаждается видом навернувшихся на глазах слез.Это подстёгивает его ещё сильнее, и он издевается, то замедляясь, то двигаясь так, что чувствует болезненные судороги, прошибающие тело этой гадкой твари.

Мерзкая стерва, тварь, подлая змея, конченная шлюха, не знающая что такое честь и достоинство. Глупая игрушка в руках уже мёртвого ублюдка, она смела говорить, что любит Шерлока. Как могла она своим ядовитым языком, произносить эти священные слова? Откуда ей вообще знать, что такое любовь?!

Ирен застывает, глядя на исказившееся лицо Джона. Последние слова он сказал вслух. Она ждёт ответа, а он лишь закрывает её рот ладонью, сжимает до боли талию. Она дёргается, пытается кричать, но вся её власть сейчас ничтожна. Мнимая доминантность бессильна, против закалённых в бою мышц и безжалостности, которой обучает война. Пусть будет больно, отвратительно и неприятно, пусть всё тело изломится, устанет, и капля забытия, наконец, настигнет усталые мысли. Как же хочется рыдать, кричать, метаться по душной клетке, представлять, что ты всегда был один, и не было человека рядом, которому когда-то доверился целиком и полностью. Но есть она- кобра без клыков, без яда, склизкая, ледяная, обжигающаяся о его, согретую восточным солнцем, кожу. Адлер, всего лишь кусок прошлого, и нет ей места в мозаике будущего.


А дни сменяются днями, часы бесконечными минутами. Цепляется воспалённое сознание за выбитую колею, Джон весь застывший, словно механический, работает день за днём. Он весь ненастоящий, искусственный, забывший, что такое жизнь. Никто не удивляется, когда он уезжает из Лондона. Застава в Ираке уже поджидает своего героя, а морг в больнице Святого Варфоломея пополняется ещё одним телом.

---

Змея на груди

Змея на груди
Автор: CulenaNight
Фэндом: Шерлок
Персонажи: Джон "Уотсон" Мориарти, Шерлок Холмс(мельком Майкрофт Холмс и Себастьян Моран)
Рейтинг: G
Жанры: Ангст, Даркфик, AU
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC
Размер: Драббл, 3 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Каково это, видеть людей насквозь, но не увидеть, что тот, за кем ты охотишься, всегда идёт следом?

Публикация на других ресурсах:
Только с моего разрешения.

Примечания автора:
Для визуализации:s019.radikal.ru/i620/1303/63/c8d16eebb7b9.jpg
s020.radikal.ru/i700/1303/03/2b60832856bc.jpg
Себастьян Моран (Ричард Армитаж в этой роли- моя хрустальная мечта))):s019.radikal.ru/i638/1303/7c/f717bda38d5d.jpg



Шерлок застыл как насекомое в капле янтаря.

По-девичьи хрупкие, тонкие пальцы уже не так уверенно сжимают армейский браунинг Л9А1. Руки гениального консультирующего детектива дрожат хуже, чем у заправского алкоголика, завитки тёмных как смоль волос прилипли к высокому лбу, огромные, раскосые глаза расширились, да так, что только их и было видно на побелевшем лице Шерлока. Его крутило. Крутило так, как, наверное, не крутит наркомана без дозы. Холодная глыба отчаяния тянула в животе, отчего детектив постоянно сглатывал, сдерживая рвотные позывы. Ледяной застоялый воздух, удушливым коконом заволок высокую фигуру в свои объятья, и Шерлок вновь начинает задыхаться. Впервые в жизни он не верит…не хочет верить своим глазам.

- Какой поворот событий, Шерлок, правда?
- Джон! Какого чёрта…?
- Спорим, ты такого не ожидал.

Да, конечно он этого не ожидал. Даже в самом страшном кошмаре, он не мог представить, что увидит своего друга, человека, которому он доверил свою душу, свою жизнь, в такой ипостаси. Мориарти, проклятый Мориарти, который играл с ним в эту безумную игру, в которой погибла женщина, и могли погибнуть ещё три человека, оказался не тем безумным психом, коим его представлял Шерлок. Им оказался Джон. Спокойный, рассудительный, бесконечно храбрый и преданный Джон. На него Шерлок не подумал бы даже, если бы на планете остались бы только они вдвоём. Господи, он подумал даже на того несчастного гея Джима, из IT-отдела, с которым из- за отчаяния связалась глупышка Молли, но только не на Джона. Это была выдумка. Сюрреалистическая фантастика, написанная писателем-наркоманом. Не правда, не может быть правдой.

- Во истину, неисповедимы пути господни, - он аккуратно поправил в нагрудном кармане тёмно-фиолетовый платок. – Как тебе такая игра, Шерлок? Нравится? Твои гениальные мозги ещё не закипели?

Шерлок сморгнул. Раз, два. Джон предстал перед ним в новом свете. Он был другим. Белые брюки, голубая рубашка, тёмно-серый пиджак, чёрные лакированные ботинки- всё это дорогое, сшитое на заказ. Совершенно другой стиль, более элегантный, таким его Джон не был. Зачёсанный, одетый дорого и со вкусом, Джон словно помолодел лет на десять. Он выглядел, как один из тех богачей-пижонов из клуба Майкрофта. Но как военный врач с довольно скучным прошлым, мог оказаться криминальным гением?

Джон вскинул руку, как только увидел, как губы Шерлока, идеальной формы в виде сердечка, приоткрылись.

-Не начинай. Вопросы “зачем?” и “почему?” будут бессмысленными. – Шерлок мгновенно весь подобрался, его глаза приобрели пугающий оттенок изумруда. – если ты хочешь знать, к чему весь этот спектакль, то я отвечу тебе. Отвечу твоими же словами – Скучно!

Шерлок смеётся, слишком переполненный эмоциями, что бы молчать. Голова как в тумане, и ему кажется, что сейчас ноги предадут его, он грохнется в бассейн, и утонет, потому что руки отнялись. Всё тело в колющем оцепенении, проходящем по позвоночнику, оплетающем кости и мышцы, в ногах появилась слабость. В пистолете уже нет никакого смысла, в затылке чувствуется тепло от лазера винтовки, а глаза….Глаза всё так же смотрят на неподвижную фигуру Джона. Поза расслабленная. Ещё бы, ему нечего бояться – Шерлок не успеет спустить курок, потому что снайпер будет на один шаг впереди, и выстрелит первым.

- Убийства, смерть, запутанные планы, и за всем этим кто- то стоит. Но кто мог подумать на меня? Да, никто не заподозрит доктора Ватсона. Тихого, не конфликтного военного доктора с психосоматической травмой ноги. Простак, не отличающийся выдающимися интеллектуальными способностями, который тихо следует за великим Шерлоком Холмсом, и каждый раз сыпет комплиментами, как восторженный идиот. Тебе ведь это нравилось. Нравилось, как я мечусь вокруг, как послушная собачка, готовая в любой момент кинуться в бой, только ты дашь ей команду. Ты, конечно же, не признаешься в этом. Нет, какой нормальный человек будет признавать собственный завышенный уровень значимости. Но ведь речь о тебе, значит можно сразу отбросить такое смешное понятие, как “нормальный”. Твой мозг и сознание искажают твоё восприятие мира. Я уже видел подобное, но тогда, это был человек, долгие годы подвергавшийся воздействию сильных естественных наркотиков, ноотропов и нейролептиков. Ты тоже имел наркотическую зависимость. Данные из наркологического диспансера в Йоркшире, содержат много интересного. Ты там пролежал почти полгода, на тебе применяли очень сильные лекарства, откуда и пошла твоя социопатия. После того, как тебя запихнули в клинику, ты в людях просто разочаровался. Потому- то ты и предпочитаешь работать один. Боишься, что Майкрофт подошлёт к тебе человека, который будет следить за тобой, и, при первой же возможности вколет транквилизатор, и отвезёт в клинику.

Во время всей своей пламенной речи, Джон расхаживал туда-сюда, а к концу, начал по немногому приближаться к Шерлоку, пока дуло пистолета не упёрлось ему в грудь.

- Ну же, скажи что-нибудь. Я же вижу, как тебя распирает от вопросов, я вижу это в твоих глазах.

Джон приподнялся на носочках, что бы сравняться с Шерлоком ростом. Тёмно-голубые, смеющие глаза, напротив огромных, ядовито-зелёных. Холмс молчит, ему просто нечего сказать, а в уголках глаз становится подозрительно влажно.

- Джон, - из груди вырывается хриплый выдох, Шерлок сглатывает и опускает пистолет, - это ведь неправда…

Надрывный смех чуть оглушает его – Джон смеётся громко, от души, запрокинув голову так сильно, что вены и артерии на шее проступают четко, как будто проходят прямо по поверхности кожи.

- Как тебя разбило, - хохочет “Ватсон”, аккуратно утирает выступившие слёзы, - дааа, не думал, что такая мелочь способна выбить тебя из колеи.

Детектив совершенно потеряно смотрит куда-то сквозь “друга”. Сквозь шум, долбившийся в ушах, Шерлок мог расслышать, как Джон тихо напевает песню. Старую, наверняка услышанную во время службы в Афганистане.

- Ты ведь не понял ни слова. Жаль. – наигранно вздыхает Мориарти, и, лукаво улыбаясь, приподнимает лицо Холмса за подбородок. Жёстко впивается пальцами в мягкую кожу, а сам кривится в отвратительной улыбке карточного Джокера.

Жёстко, шумно, влажно. Дурман кружится в воздухе, окутывает Шерлока, высасывая из него все силы, сжимаясь тяжёлым шаром в груди. А на глазах его стоят слёзы. Вера в лучшего друга тает на глазах. До коли будет казаться, что это всего лишь кошмар?

Гремит выстрел. Звонкий, оглушающий. Смертоносный свинец вгрызается в скользкую плитку в стене, за спиной Джона.

- Не верю…- вновь звучат знакомые слова. Он готов повторять их вновь и вновь, сорвать голос, ибо говорить это тихо Шерлок не в состоянии.

- Твоя вера слепа. Мне жаль, Шерлок, - как-то горестно вздыхает Мориарти, отходя и разворачиваясь на пятках, собираясь уйти, - жаль, что теперь ты не сможешь дальше играть в нашу игру. У тебя больше нет козырей, я бью любую твою карту.

И прежде, чем уйти, он бросает через плечо риторический вопрос:

-Каково это, видеть людей насквозь, но не увидеть, что тот, за кем ты охотишься, всегда идёт следом?

И это становится смертельным катализатором.


Тем же вечером. Букингемский дворец. Кабинет Майкрофта Холмса.

-Почему, Джон? Почему он это сделал?

Плечи Майкрофта понурены, лицо спрятано в ладонях. Он слишком спокоен для человека, узнавшего, что родной брат покончил жизнь самоубийством.

- Я не знаю…не знаю..


И Джон уходит, прихрамывая, и опираясь на трость, которую уже через пару секунд игриво подхватит, и бодро зашагал к машине. Водитель- норовистый, как мустанг, Моран- угрюмо смотрит в зеркало заднего вида. Вот так просто, без всякого зазрения совести, Мориарти смотрел в глаза Холмса-старшего, и врал так, как не умеют даже патологические лжецы.
Он хороший актёр. Настолько хороший, что даже Моран, увидевший его репетицию у зеркала, на пару секунд поверил, что Мориарти искренне переживает и убивается по детективу, которого так ловко водил за нос почти год. Но это была лишь маска, коих у криминального гения было с полсотни. Джон Мориарти не умеет дружить¸ любить, раскаиваться, сожалеть. Он человек, но ему чужды все человеческие эмоции. Он- демон в человеческой оболочке. Ему наплевать на всех, даже на себя. Он существует только для того, чтобы нести в этот мир темноту. И на самый главный вопрос- зачем ему это? – был всего лишь один ответ.

Ему это просто нравилось. Он получал от этого удовольствие. В его поступках нет логики. Его невозможно запугать, с ним невозможно подружиться, прийти хоть какому -нибудь компромиссу. Всё, чего хочет Джон Мориарти- это погружать мир в агонию…

---

В первый последний путь

В первый последний путь
Автор: CulenaNight
Фэндом: Хоббит
Персонажи: Дис, Торин, Фили, Кили, мельком Балин,Двалин (муж Дис, дед, отец, Фрерин-в воспоминаниях)
Рейтинг: G
Жанры: Ангст, Драма
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Драббл, 3 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:"Десятилетие за десятилетием, убитая горем дочь, жена, сестра и мать, она ложится в постель, замирает белой скульптурой на простыне, и желает только одного – обнять родных, стоя в сверкающих залах чертог Мандоса."

Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора



Пред ней горевестники встали на колени, а в руки её вложили массивное кольцо-подарок Торину от деда на совершеннолетие. Они молчали, ждали, а она так и осталась стоять, замерев мраморной статуей, белоснежные змеи седины заползли в её угольно-чёрные пряди, да так и застыли, струясь от висков. Её ярко-синие глаза поблекли так же, как озёрная вода после дождя, красивое улыбчивое лицо застыло маской отчаяния и боли. Боли холодной, рвущей, терзающей, отныне она вечная спутница Дис. Гордая принцесса подгорного народа, несгибаемая как самые лучшие железные сплавы, горячая, как раскалённые печи, царственная Дис из великого рода Дурина. Такой она была, все эти долгие годы, прожитые вдали от родового гнезда, но сегодня, сейчас, когда в её дом зашли Двалин и Балин, принеся с собой тяжкую весть, она сдалась, и за много миль вокруг было слышно, как разбилось её сердце.

Она не рыдала и не кричала – слёзы и крик остались где-то глубоко внутри, застыв горькой жгучей пастой. Погружённая в молчание, Дис накидывает на свои сильные плечи дорожный плащ и покидает родной дом, держа путь в прошлое. Её прошлое – это Эребор и поля Дейла, кроваво-красные от пролитой крови.

***



Сквозь её тонкие пальцы струились шёлковые светлые пряди. Фили. Она бережно, словно боясь поранить, смывала кровь с его ледяного тела, осторожно касалась пробитого насквозь стрелой горла, оттирала кровавые разводы с растерзанной груди. Каждый раз, когда она смаргивала, запёкшуюся кровь растворяли солёные горькие слёзы. Старший сын умирал долго, это было видно по ранам. Он умирал, но защищал своего дядю, своего короля. Из глаз Дис катятся слёзы, но лицо белое, спокойное, она стискивает зубы, заставляя безумный крик остаться в горле, а он душит её, сжимает горло словно железный обруч. Но она молчит. Сын ушёл, покинул этот мир храбрым героем, бесстрашным воином, он был истинным наследником рода Дурина. И она гордится им, и как мать и как женщина.

На его лицо она даже не смотрит, ибо не может его узнать. Улыбчивое лицо Кили изуродовано когтями варга, шоколадные бархатистые глаза с томной поволокой выдраны, ещё пару часов назад в виске покоилась чёрная, кошмарно-острая стрела. Вода в серебряной чашке непроницаемо багровая, и становится ещё темнее, когда раз-за-разом Дис окунает в неё кусок ткани. Она отмывает его лицо несколько часов, не в силах делать это быстро. Она всё ещё боится, что ему будет больной. Сквозь запутавшиеся волосы и разодранные черты виднеются губы, чудом целые, в последний раз растянувшиеся в лукавой улыбке. Младший сын умер быстро, но всё же нашёл в себе силы закрыть Торина своим телом. Такой юный, ещё по-детски наивный, но бесконечно храбрый, отчаянный, верный сердцем, Кили ушёл первым. И Дис рада, ведь он не увидел, как любимый старший брат захлёбывается собственной кровью, как зовёт его, призывает не умирать, и крепко сжимает леденеющие пальцы своими, сломанными и слабеющими. Дис останавливается, сглатывает болезненный истерический ком, и продолжает омывать его тело, прямо как в детстве, когда он был крошечным настолько, что муж боялся взять его на руки- Кили казался хрупким как фарфор. Но теперь, видя, каким вырос её мальчик, она понимает, что он был сильным всегда: и сердцем и душой, а со временем, и телом. Сын ушёл, покинул этот мир храбрым героем, бесстрашным воином, он был истинным наследником рода Дурина. И она гордится им, и как мать и как женщина.

Он всегда был королём. С самого рождения, и до последнего вздоха. И никто не смел, оспаривать его право занять Эреборский престол. Торин был бы славным королём. Он был смелым и справедливым, храбрым, капельку жестоким, но сердце у него было большое, доброе, не очерствевшее под гнётом беспощадной судьбы. Он всегда думал о своём народе, всегда желал вернуть им Эребор, потому что это был их дом, и жить они должны были там, а не ютиться у подножья Синих гор, еле-еле сводя концы с концами. Брат желал своему народу лучшей жизни. Что ж, ему это удалось, Эребор вновь стал обителей гномов, но за процветание, их король заплатил слишком высокую цену. Он возложил на алтарь победы свою жизнь и жизни своих наследников, отдал себя без остатка. И теперь его ледяное, истерзанное клинками орков тело, лежит на белоснежных простынях, его полностью вымыли и Дис аккуратно расчёсывает спутавшиеся чёрные пряди, которые под лаской её рук и костяного гребня расправляются, тяжёлыми шёлковыми волнами ложатся обратно на безжизненную грудь, рассыпаются чёрным нимбом вокруг его головы. Щёлкают замки заколок, шуршат бархатные парадные одежды. Когда она заканчивает, Торин Дубощит выглядит так, словно его всего лишь сморил сон после долгой дороги.

«Теперь спи спокойно. Ты заслужил. Путь твой пройден, а враги повержены. Ты был храбрым героем, бесстрашным воином, истинным королём Эребора. И я горжусь тобой, и как сестра и как женщина, склоняю пред тобой колени, как подданная.»

Она встаёт на колени и целует его руку, прижимается пересохшими губами к холодной, грубой коже. Ей хочется запечатлеть этот поцелуй на его губах, но не позволяет себе этого, только целомудренно целует в высокий лоб.



***

Резные открытые саркофаги, возложенные на повозки не меньшей красоты, запрягаются гнедыми жеребцами, за покойными приходят подданные, и прежде, чем их унесут, Дис в последний раз целует своих мужчин, но уже в губы, снимая последние капельки дыхания. Теперь, король и принцы готовы к погребению. Всего через несколько минут их тела навсегда скроет мрак могилы. Душой они отправятся в чертоги Мандоса, а тела предадут земле. Они исчезнут как живые, но будут бессмертны в легендах и сказаниях.

Дис, дочь Траина, внучка Трора, принцесса Эребора отныне одна. Нет более тех, ради которых каждый день билось её сердце, исчезли те, о ком были все её мысли и молитвы. Смерть, это великое горе, кажется, преследовало её всю жизнь. Сначала дед, потом отец, чуть позже Фрерин, после муж, а теперь оба сына и Торин. Она потеряла их всех. У неё отобрали весь смысл её жизни, сломали, добили, и видит Эру, лучше бы её сразу, после прихода в этот мир, скинули с дворцовой стены. Тогда не нужно было бы изнывать от горя все прожитые во тьме зимы.



Она так и остаётся в Синих горах. Запирается в своей опочивальне и замолкает, дабы никогда больше не заговорить. Она больше не живёт, она лишь существует, как блёклая фарфоровая кукла, пылящаяся в дальнем углу комнаты. Для неё больше не существует ничего, кроме воспоминаний, в которые день за днём погружается принцесса. Десятилетие за десятилетием, убитая горем дочь, жена, сестра и мать, она ложится в постель, замирает белой скульптурой на простыне, и желает только одного – обнять родных, стоя в сверкающих залах чертог Мандоса.

---

This is for you

Название: This is for you
Автор: CulenaNight
Фэндом: Шерлок (BBC)
Пейринг: Джон Ватсон, Шерлок Холмс, мельком Лейстрейд, Майкрофт, два ОМП и две ОЖП
Содержание: На что можно пойти ради дружбы.



Мне не выносимо видеть тебя таким - нервным, неугомонным, мучающимся от невыносимой скуки и головной боли, что она вызывает.
Две недели. Две чёртовых недели затишья. Похоже, преступный мир сделал Шерлоку ручкой, даже небезызвестный Мориарти как в воду канул. Лондон замолк. Больше не свистели пули, яды оставались в своих пузырьках, а ножи на кухне. Такое ощущение, что все вдруг решили жить дружно, что невозможно. Ни здесь, ни где либо ещё. Лейстрейд не звонит, Майкрофт всё так же просиживает штаны в своём дорогом кабинете, и бесконечно поправляет безумно дорогой костюм тройку.

А Шерлок мается. Он исхудал, на лицо все признаки недосыпа. И без того большие глаза, стали просто огромными, и блестят они каким-то особенным блеском. Такие глаза бывают у ребёнка, лишившегося любимой игрушки. И он смотрит на меня этими своими глазами, говорит, что голова сейчас лопнет, а у меня кровью сердце обливается.
Что я должен сделать, Шерлок? Что? Я не могу заставить людей убивать друг друга, только что бы тебе было чем заняться.
- Джон…
Проклятье, Шерлок!
- Я сейчас сума сойду.
Я знаю, Шерлок, знаю. Можешь смешивать реактивы на нашей кухне, можешь препарировать мёртвую голову и даже держать глазные яблоки в кружке, только умоляю, перестань на меня так смотреть, перестань говорить таким надломленным голосом, перестань ходить по квартире как бледная тень.

Шерлок, скажи, как мне тебе помочь? Прости, но я не могу. Никак.
Я уезжаю, Шерлок, ненадолго. Раз выдалось свободное время, я хочу отдохнуть. И ты отдохни, съезди к родителям, наверняка, ты давно не был у них.
Не рычи. Не хочешь- не надо. Я уезжаю.
Прощай, Шерлок.

Артериальная кровь ударила фонтаном из распоротого горла. Мужчина пытается кричать, но уже поздно. Рана глубокая, и виднеется нежно-розовая плоть. Дёрнувшись, он падает на землю, и испуганный взгляд, наполненный болью, так и застывает на убийце.

Звонок и ты радостно вешаешь о новом убийстве. Запутанное, но, по твоим словам, до боли примитивное по своим мотивам. Двенадцать ножевых, два в область сонной артерии. Прощаешься, потому что нежно заехать морг, что бы кое в чём убедиться. Поражаюсь, как тебя взбодрило это убийство. Ты как цветок, политый после долгой засухи. Но надолго этого не хватит.
На её тонкой шее удавка смотрится как то красиво. Аристократичная молодая девушка в дорогом платье и с безупречной причёской, дрожит и дёргается, когда широкая алая лента стягивает её трахею. Такие яркие, голубые глаза слезятся, пересохшими губами она молит о пощаде, но от этого сильные руки стягивают лебединую шею с новой силой. Красавица всхлипывает в последний раз и оседает на пол бесформенной грудой, завёрнутой в идеально сидящее лиловое платье.

Ещё одно преступление, и ты даже не звонишь, а только скидываешь смс. Что-то не стыкуется, жертвы убиты совершенно без мотива. А потом в трубке звучит твой голос, низкий и напряжённый. Ты не можешь понять, как связанны эти убийства, тебя это злит и в то же время возбуждает ещё больше. Эта игра нравится тебе.

У этой девушки чёрные кудри и зелёные глаза. Она хрупкая, а от того и слабая. Не составило труда схватить её сзади, нагнуть так, что бы рот оказался в поле зрения и, пока она пытается закричать, залить соляной кислоты. Из её груди вырываются кислотные испарения, а воздух вокруг наполняется отвратительным запахом обожжённой плоти. Когда тело падает на землю, от горла, нижней челюсти и шею ничего не остаётся, а из зияющих дыр вываливаются эластичные мышцы и остатки челюстной кости.

Звонок в пять утра. Я беру трубку и слышу, как твой взволнованный голос дрожит. Дрожит точно так же, как и тогда, в Девоншире после встречи с фантомной собакой. Ты не можешь найти убийцу. Я знаю, как ты взвинчен, как твой мозг постоянно анализирует и сопоставляет факты. Эти убийства тебе нравятся. Ты больше не чувствуешь апатию, тебе есть чем заняться и, я уверен, сейчас в твоих глазах блестит дьявольский азарт. Ты больше не сходишь сума…..

Такие красивые черты юношеского лица искажены уродливой маской. Под толщей воды кожа его кажется мраморной, а волосы белее снега. Он вырывается, силиться скинуть с себя тяжёлое тело, но у него ничего не получается. Потяжелевшее из-за воды в лёгких тело, сначала всплывает, а потом опускается на дно.

Сегодня твой звонок был уже в три ночи. Ты потребовал немедленно приехать, но я не могу, потому что у меня ещё есть дела. Нет, Шерлок, нет. Я приеду через два дня и точка,

Высокая стройная фигура в коротком бежевом пальто с капюшоном одиноко стояла на одной из улиц, прямо рядом с переулком, что глух и бесконечно тёмен. Очевидно парень, ведь ботинки мужские, молодой и явно худой. Ботаник или гей. Не важно. Сегодня он жертва.
Шаг, ещё шаг, в руке зажат скальпель. Схватить сзади, оттащить в переулок и ударить прямо в трахею.
Сердце бьётся чаще, но шаг твёрдый и уверенный….Сейчас…сейчас!!!!
- НЕ СМЕСТА !!!БРОСАЙ ОРУЖИЕ!!!!
Полицейские, как тараканы, повылазили из всех щелей. Чьи -то руки опускают на колени, а на запястья вешают наручники.
Высокая фигура стоит повернувшись. Фигура оказывается Шерлоком Холмсом.
-Посмотрим, кто ты такой – он решительным жестом сдёргивает капюшон чёрной толстовки.
….и всё вокруг замирает, тишина звенит, а такие красивые глаза гениального детектива расширяются так, словно пытаются занять на его лице побольше места….

- Джон….какого чёрта….

Шепчу, не поднимая головы:
- Это всё для тебя, Шерлок, это всё для тебя….
И только чувствую ледяную сталь браслетов и руки, что так судорожно обнимают меня за шею. В ушах звучит твой голос. Надломленный, не живой, пробивающийся сквозь всхлипы.

Мне невыносимо было видеть, как ты увядаешь. Я сделал это всё для того что бы, ты не сошёл сума. Это всё для тебя.

---

"Потерянное"

Название: Потерянное
Автор: CulenaNight
Фэндом: Аватар: Легенда о Корре
Персонажи: Лин Бей Фонг, упоминаются Тофф Бей Фонг, Тензин, Пема и их дети, Амон, Корра.
Содержание: Потери, о которых больно даже думать.....



Я должна была так поступить. Обязана. Мне было совестно смотреть в глаза Пемы и её детей, и понимать, что они пострадают, если я ничего не сделаю.

Тензин. Я знаю, что в ином другом случае, ты не позволил бы мне это сделать. Ты бы сам рванул вперёд, разметая всё на своём пути. Но не сейчас. Я понимаю, для тебя семья это главное. Ты должен защитить их, а не меня.

Я ничему не научилась у мамы. Сколько раз я видела её тренировки, то, как она, будучи слепой от рождения, побеждает всех, кто осмелится бросить ей вызов. Я проиграла из -за того, что не умела, как она, ждать и слушать. А ведь это такие важные качества для мага.

Как я могла быть так глуха и слепа, что не заметила уравнителей позади себя?

Амон. Ублюдок. Он думал, что я сдамся, что расскажу где Корра . Он пообещал оставить мою магию, но я то знаю, что жажда мести всем магам, горит в этом отродье заревым пламенем. Он бы всё равно забрал её, и это не делает ему чести.

Я закрываю глаза. Я чувствую, как дрожит земля, как она стонет и изгибается. Она чувствует. Она живая.

Она принимает моё бесчувственное тело с величайшим сожалением, поддерживает как материнские руки.

Я впервые чувствую то, о чём старалась не думать.

Моя жизнь, мои победы, мои поражения, моё счастье, моя любовь, моя магия- теперь этот список полон.
Я чувствую, как силы покинули моё обессилевшее тело. Теперь мой дар больше не бьётся вторым пульсом под кожей.

Он сник. Исчез. Растворился.

Моё второе сердце отныне на веки замерло.

Я, кажется, умираю.

Теперь меня покинуло всё, что держало в этом мире. Да, я одна. Всегда. Вечно. Во всём.

Я думала что справлюсь, но мои глаза в стекле, розовом как мамино платье... Нужен молоток, чтобы открыть стекла.

---

Зелёный кардиган и пикап

Мартин Фриман/Бенедикт Камбербэтч



БК: « Повторюшка : )»

МФ: « И тебе привет. Ты о чём?»

БК: « Ой, Фриман, не прикидывайся. Скажи ещё, что у тебя все вещи в стирке, и только одинокий, зелёный кардиган чудом остался чистым»

МФ: «А…это всё Аманда. Ты же знаешь, жёны всегда подбирают костюм мужа под своё платье ))»

БК: « У неё было синее платье в цветочек…»

МФ: « Бен, ты не единственный человек в Англии, у которого есть такой кардиган!»

БК: « А ещё на тебе было такой же длинны пальто и белая рубашка под…и ботинки такие же»

МФ: « Ладно, Бен. Ты меня раскусил, я косил под тебя. Доволен?»

БК: « Трусы тоже фиолетовые?»

……

БК: « Значит угадал. »

….

БК: « Знаешь, мне нравится твой кардиган…думаю, он даже лучше моего. Может, дашь мне его померить? Уверен, он мягкий и тёплый, и совершенно не колит голое тело. »

МФ: « Сегодня?»

БК: « Да»

МФ: « Мне опять придётся врать Аманде…Ладно, я приеду»

БК: « Да я просто пикап мастер!»

МФ: « Ты просто болван»

БК: « Зато у меня пухлые губы..»

МФ: « Всё. Можешь не стараться. Я уже соблазнён.»

---

"Фетиш"

Название: Фетиш
Автор: CulenaNight
Фэндом: Мартин Фриман,Бенедикт Камбербэтч,
Пейринг: Мартин Фриман, Бенедикт Камбербэчт,упоминаются Аманда Эббингтон, Джордж и Грейс Фриман, Лара Пулвер, Ричард Армитаж.
Содержание: У Мартина Фримана есть странные фетиши.
Рейтинг: R


Фетиш № 1 Глаза Бена
s019.radikal.ru/i633/1301/47/b761d1e76978.jpg

s020.radikal.ru/i721/1301/d3/4d7fe9798727.jpg


Ему нравится голубой цвет, и синий тоже, хотя голубой всего лишь оттенок синего, но он тоже обладает своей неповторимостью. Особенно ему нравятся голубые глаза. Голубой - разно машистый цвет, способный преображаться, меняться, темнеть и светлеть, растворятся и быть тёмным, как чернила. А как прекрасны голубые глаза! Ни карие, что так просты в своих не замысловатых оттенках, ни просто зелёные, злые, словно у дикой кошки, ни серые, напоминающие грязное лондонское небо в особенно плохую погоду, а именно голубые, блестящие в своих невероятных вариациях. У самого Мартина глаза тёмно-голубые, похожие на грозовое небо, у Аманды глаза точно лазурные воды подле греческого берега, у Джо и Грейси глазки по-детски яркие, ещё не определившиеся в каком цвете им быть, у Ричарда Армитажа они чисто сапфир тонкой огранки¸ у Лары Пулвер цвета чистой родниковой воды. Но по красоте глаз, никто не сможет сравниться с Бенедиктом Камбербэтчем.

Украдкой смотря в его глаза, Мартин замирает, пытаясь сосчитать, сколько цветов сочетается на радужке его по-кошачьи раскосых¸ больших глаз. Синий, голубой, мягкая лазурь, сапфир, серебро, ультрамарин, цвет крыльев зимородка, индиго, кобальт, цвет свежей травы и изумрудная зелень, морфо, синяя агава, аквамарин, фисташка, оливковый, шартрез, малахит, и все эти цвета аккурат вспыхивают в зависимости от освещения, настроения и погоды. Неизменны остаются крохотные янтарные точки в каждом глазу, возле зрачка, подобно россыпь охровых крапинок.


Этот безумный калейдоскоп цветов танцует в своём быстром такте, только и успевай углядеть, какие у него сейчас глаза - синие или зелёные? А может что-то между? И каждый раз, глядя в глаза другу, Мартин теряется, застывает, не в силах оторвать взгляда от этих причудливых перемен. А когда Бенедикт прищуривает эти невозможные глаза, в животе скручивается тугой узел и непреодолимое желание поцеловать его в каждое веко, затемняет актёру разум, от чего он теряется и глохнет. Но потом взгляд опускается ниже и в поле зрения попадают красивые крупные губы с чёткой, идеальной формой сердца, а верхняя губа словно обведена красным карандашом, от чего яркая ложбинка выглядит порочно-возбуждающей. И на что прикажите смотреть?!

Глаза - зеркало души. С этим высказыванием все знакомы, но как увидеть что- то в глазах настоящего актёра? Только если наблюдать за ним неотрывно, каждую минуту, секунду, вглядываться в сверкающие зеркала. Но Бенедикт не всегда спокоен, и когда злоба застилает ему взор, в его глаза невозможно смотреть. Их нутро кружится, вспыхивает, и даже частый прищур не спасает от затягивающей тьмы дьявольских врат, которые были даны этому человеку в качестве глаз.


Но Мартину всё равно. Единственное, о чём он страстно желает, это увидеть, как эти красивые омуты покрываются пеленой вожделения, как они закатываются под веки и возвращаются обратно абсолютно безумные с нереально расширившимся зрачком. Он хочет видеть, как они приобретают чернеющий оттенок насыщенного зелёного, как они блестят, когда возбуждение поднимается от живота и раскатывается по всему телу оглушающим девятым валом. К чёрту всё! Да! Он хочет видеть эти глаза, смотрящие на него снизу-вверх, пока эти проклятые идеальные, полные губы смыкаются вокруг его члена, а гибкий, змеевидный язык ловко скользит по тяжёлой тёмной головке. Хочется видеть покорность, страсть, желание угодить. И…любовь? Да, возможно, ведь простой трах, который Мартин может себе обеспечить, просто напоив Бена, который, кстати, совершенно не умеет пить и пьянеет после пары бокалов хорошего коньяка, не сможет удовлетворить его. По крайне мере морально, ведь секс без любви не для него. Если ему, вконец свихнувшемуся айсфетишисту, удастся затащить полностью гетеросексуального друга в постель, то он первым делом заставит его поработать ртом, а потом кончит на эти проклятые глаза!!




Его глаза лукавы, маняще глубокие, такие большие, и красивые как крылья у Attacys atlas.

Один его беглый взгляд, и Мартин готов выть от бессилия, от того, что Бен никогда не посмотрит на него неподобающе другу. Очередная вечеринка, и в очередной раз Мартин смотрит на друга с нескрываемым желанием, радужные глаза Камбербэтча потянуты поволокой алкогольного тумана, от чего блестят ещё ярче. Фриман всматривается в них, пытается запомнить их такими – блестящими, потемневшими и, если пофантазировать, возбуждёнными.


И он сохраняет этот образ у себя в мозгу, когда собственная узкая ладонь ложится на напряжённую плоть и глаза закатываются, что бы в ментальной темноте увидеть Бена, что так пристально всматривался в него, Мартина, весь вечер. Стоило только представить, как готовый на всё Бенедикт стоит на коленях, а жаркий, покорный взгляд направлен Мартину точно в пах, и ванная четы Фриман наполняется пошлым вскриком и резким ароматом.



Ему бы стоило постыдиться- взрослый, женатый мужчина дрочит на лучшего друга. Стоило бы, но не сейчас, ни из-за этого. Вот когда его белое семя заляпает нежную кожу век на глазах Камбербэтча, тогда, возможно, он вспомнит о совести, или забудет о ней вовсе, ведь в распоряжении у него будет такой покорный мужчина с глазами, что ярче неба и зеленее травы.



Фетиш № 2 Пальцы Бена

Они изящные, длинные, по-мужски сильные, и по-девичьи хрупкие. Ладони возбуждающе узкие, одна из них идеально помещается в широкой ладони Мартина. У него перехватывает дыхание, как только под пальцами чувствуется мягкий шёлк тонкого запястье, когда Фриман в спешке хватает его. Под кожей равномерно бьётся пульс, тонкие, голубые жилки едва заметно просвечиваются, рисуя на аккуратных руках актёра красивый, витиеватый узор.

В перерыве, Бенедикт, как обычно, берёт чашку кофе и сигарету. Мартин стоит рядом, и его взгляд не отрывается от рук друга ни на секунду. Два совершенно обыденных предмета смотрятся в аристократических руках Камбербэтча как предметы искусства. Длинная сигарета, зажатая между вторыми фалангами указательного и среднего пальца, шипит и тлеет, с её кончика срывается столб дыма, когда Бен затягивается. Фриман сглатывает, пытаясь прогнать сухость, сжавшую горло. Но вот кто-то зовёт его, и Мартин отрывает взгляд от сексуальных рук коллеги, полностью поворачиваясь в другую сторону.

- Ай! Чёрт! - вскликивает Бен.
Резко развернувшись, Фриман видит, как друг трясёт рукой, в которой секунду назад держал сигарету.
- Обжё-о-о-гся – как то жалостливо тянет актёр, рассматривая ожёг. Он только собирается подуть на рану, как неожиданно, в запястье мёртвой хваткой впивается рука Мартина. И он резко подаётся вперёд, со стоном наслаждения припадает к покрасневшему пальцу дрожащими губами. Полностью вбирает рот фалангу, язык тут же начинает жадно скользить по горьковатой от смолы коже. Глаза сами собой закрываются, Мартин понимает, что сжимает руку Бена сильно, до боли, но ничего не может с собой поделать. Рука Бенедикта дёргается, он пытается освободиться. Мартин опускает голову, полностью заглатывая повреждённый, тонкий палец, последний раз скользит от начала до конца языком, и неспешно выпускает его, напоследок лизнув сморщившуюся подушечку.
Предсказуемо, вокруг виснет тишина, создавая эффект глухо-звенящей бочки. Они всё ещё стоят вот так¸ друг напротив друга, рука Бена крепко зажата в ладони Мартина. Тот не поднимает глаз, прекрасно зная, что Камбербэтч увидит их лихорадочный блеск, и тогда никакие оправдания не помогут. Вобщем то, он и сейчас не сможет выйти сухим из воды. Лихорадочно размышляя, что говорить и делать в такой неловкой ситуации, Мартин облизывает пересохшие губы, и, слыша, как вздыхает друг, напрягается всем телом, готовясь позорно смыться.
- Спасибо, Мартин. Теперь гораздо легче.
Не веря ушам, Фриман резко поднимает голову. И облегчённо улыбается, видя в кошачьих глазах игривые искры.

---

Кинтинисты на воле

Сборник драбблов по разным парам и разным фендомам под названием "Кинтинисты на воле". Кинтинисты-выдуманное мною слово, точнее определение. Кинтинисты- это люди, которые могут читать про геев, лесбиянок, омега-верс,БДСМ, насилие, секс с несовершеннолетними и прочие извращения в фиках, но в реальной жизни не приемлют ничего подобного( чаще всего гомофобы с высокими моральными принципами) Я сама отношусь к таким людям.

P.S. Сборник периодически будет пополняться, хотя..кому я это сообщаю...всё равно никто не читает.


Мартин Фриман/Бенедикт Камбербэтч

- ТВОЮ МАТЬ!!!
- Не злись….
- Да как тут не злиться, Мартин?! Ты только посмотри!!
Бен раздражённо разворачивает ноутбук к Мартину, едва не сломав монитор. В глаза бросается текст, наполненный похотью и развратом, и в главной роли он и Бен.
-Ну…эээ…это..кхм – Мартин сглатывает, покосившись в сторону разозлённого друга.
- Да, Мартин, да! Это написано про нас!- злиться актёр, злобно ткнув пальцев в монитор, - Чёрт, фанаты совсем уже ума лишились! Они думают, что мы спим вместе! А я ещё и в роли пассива! Унизительно…
Фриман смеётся. Уж больно забавное, по-детски надутое лицо сейчас у Бена. И в глаза сразу бросаются фарфоровые, высокие скулы, заалевшие, словно на морозе.
- Не злись, - тон Мартина по-отечески ласковый, - главное, что мы знаем правду, а это- кивок в сторону монитора- лишь фантазия.
Взбешённый, Бенедикт фыркает, и скалится, уже открыв рот, что бы сказать кое-что не лестное, но замолкает, ощутив, как Мартин мягко гладит его по волосам своей горячей, сухой рукой. И от этого невинного касания, в душе у Бена становится по-детски радостно и легко. Он робко улыбается другу, и больше не злиться.

---

По народному методу

Название: По народному методу
Автор: CulenaNight
Фэндом: Трансформеры 3
Пейринг: Уильям Леннокс/Сэм Уитвики
Рейтинг: NC-17
Содержание: Когда человек рядом может сойти сума, ты сделаешь всё, что бы он пришел в себя.
Размещение: Только с разрешения автора и киньте ссылку.
От автора: данный текст не несёт смысловой нагрузки и был написан по прихоти, потому что никто про эту пару не пишет(




Город крошиться, разваливает на куски. Его улицы полнятся механическими тварями, жаждущими человеческой крови. Пару секунд назад, одно из таких порождений иного мира, схватило солдата и разорвало его на куски. Медленно, наслаждаясь каждым моментом, робот запускал механические пальцы в тёплую человеческую плоть, вынимал органы и пульсирующее сердце, которое спустя секунду замерло. Ему бы хотелось отвернуться, но терять обзор местности нельзя, поэтому пришлось стать зрителем столь ужасающей картины. Леннокс всё же поворачивается на несколько секунд, его взору предстаёт Сэм. Грязный, в рваной одежде, он неестественно бледен, узкой ладонью с силой зажимает рот. Леннокс догадывается, что мальчишка хочет и блевануть, и закричать, но он держится, рыдает, давиться, и всё равно, упорно не убирает ладонь.

Сэм. Слишком молодой, что бы участвовать во всём этом, и не он подписал себе этот приговор. Это случилось давно, тогда, во льдах Северного полярного круга, когда жадный до открытий Арчибальд, коснулся Мегатрона. Теперь Сэм несёт это бремя, и никогда он и его семья, не будут в безопасности.

Крик уже давно стих, слышно лишь, как жужжат реле в ногах стального гиганта. Звук становится громче, трансформер направляется в их сторону. Леннокс крепко хватает Сэма за запястье и с силой тянет парня за собой. Они перебираются под сводом разрушенного здания, бетонная крошка хрустит как печенье под их ногами, где-то позади тяжёлые шаги усиливаются. Трансформеров уже двое, и они чётко идут в ту сторону, в которой укрылись два человека.

-Сэм,- Уильям трясёт его за плечо. Мальчишка сдавленно дышит, его всё ещё тошнит, но паника, плескавшаяся в его глазах как океан, отступила – успокойся, всё хорошо, - подполковник шепчет эти глупые слова как молитву. Он готов сейчас говорить что угодно, лишь бы Сэм пришёл в себя.
- Он….о-он…разорвал-л…- беспокойные глаза наполняются слезами. Сдался. Не выдержал.
- Да, они убили его, и если ты сейчас не придёшь в себя, с нами сделают то же самое.

И это действует. Взгляд Уитвики становится ясным, кожа возвращает свой цвет.
Шаги приближаются, и подполковник чётко слышит, как переговариваются пришельцы на своём мистическом языке. Сердце пускается в дикий пляс, Леннокс чётко ощущает, как его самого начинает накрывать волной неконтролируемого страха. Понимание того, что если они попадутся, то весь мир сгорит в огне, сжимает разум Уилла. В черепной коробке появляется давление, а вся кровь резко нагревается, тело начинает ломать.

- Сэм, - не оборачиваясь, зовёт Леннокс, - на счёт три, бежим в то здание. Похоже на склад, так что мы сможем скрыться там ненадолго.

Один….Два…Три….Они срываются с места, виляют по разбитой дороге. Шум выстрелов наполняет уши. Леннокс на бегу успевает стрелять и, даже, бросить пару гранат. Взрыв отвлекает роботов, и они теряются, а шустрые парни успевают нырнуть в едва освещённый склад, с толстыми стенами.
Они залетают в него, как ласточки в гнездо: ловко и на большой скорости.
Леннокс дышит быстро, Сэм же задыхается, из его груди вырываются резкие всхлипывающие выдохи. Вдох он делает судорожно, его трясёт, и ноги не выдерживают. Он падает на пыльный пол, и больше не шевелиться.

- Сэм! – Уилл взволнован- страх может вызвать инфаркт- он судорожно переворачивает парня на спину.
Парнишка дышит, ореховые глаза широко распахнуты, шок сменяется слезами. Всхлипывая, Сэм сжимается в комок, обхватывает колени, и упирается в них подбородком. Горло давит спазм, по испачканным щекам, с нажимом текут слёзы. Смешиваясь с грязью и кровью, они, уродливыми дорожками спускаются к более-менее чистой шее. Тишину разрывает громкий плач, от которого сердце Леннокса обливается кровью.

Он уже видел такое. Видел¸ как страх, паника и шоковый паралич, переходили в паранойю. Один парень из его отряда, после того, как увидел трансформера в той проклятой пустыне в Катаре, сошёл сума. И начиналось всё так же.
Вывести из такого состояния сильно напуганного человека можно несколькими способами, но под рукой у Леннокса нет медикаментов и психолог из него херовый. И он решает делать то, на что способен сейчас.


Сэм плачет, скрутившись в позу эмбриона. Суматоха в голове усиливает мигрень, которая схватила его пару часов назад. А потом было то ужасающее убийство, от которого его желудок пару раз сделал сальто, намереваясь выпрыгнуть из глотки к чертям собачьим. Сейчас, лёжа на холодном, бетонном полу, Сэм чувствовал, как сознание мечется подбитой птицей, и вот вот она сорвётся в бездну, забрав с собой остатки самообладания.

Головы коснулась сухая тёплая ладонь. Ласково взъерошив волосы, она спустилась ниже, к затылку, длинные пальцы аккуратно стали массировать напряжённые шейные мышцы. Неожиданный контакт заставил Сэма затихнуть. Уилл решительно и резко, перевернул парня на спину, от чего тот непроизвольно вытянулся во весь рост. Ладонь военного коснулась его мягкой щеки, скользнула на шею и двинулась дальше.

Он старался не думать о том, что делает, главным являлась техника исполнения. Приходилось всё время напоминать себе, что под руками не девушка, у которой куча эрогенных зон, а значит, завести её и довести до изнеможения – легче лёгкого.
Автомат стукнулся о пол с глухим звуком. Он мешал и Леннокс отложил его в сторону, затем быстро, так, чтобы Сэм не успел опомниться, сел на его бёдра, крепко сжав ногами.

-Сэм, - подполковник навис над застывшим парнем, упираясь ладонями по обе стороны его головы, - послушай¸ Сэм, ты сейчас в бессознательном состоянии. Твой разум балансирует на самом краю, и если тебя не отвлечь, ты рехнёшься.
Слова Уилла доходят до него болезненного долго. Звук его голоса больно режет, ставшие чувствительными, слуховые каналы.
Подождав несколько секунд, ожидая сопротивления, Уилл наклонился к его лицу ближе. При других обстоятельствах, он бы никогда так не поступил, но война, гонящаяся за ними, заставляла забыть о морали. Во время службы на Аравийском полуострове, ему часто приходилось видеть, как боевые товарищи, забывая обо всём, ублажали друг друга. И ничего предосудительного в этом не было. Ни тогда, ни сейчас.

Целовать парня было странно. Не противно, просто странно. Но если закрыть глаза, то разница вовсе пропадает. Его рот так же податлив, губы мягкие, влажные, послушно открывающиеся, пуская нахальный язык Уилла. Медленно, пробуя на вкус, Леннокс обводит контур его рта кончиком языка, скользит по зубам, сталкивается с языком Сэма. Они переплетаются как змеи, трутся друг о друга, и от этих невинных действий, у мужчины начинает тяжелеть в паху. Разорвав такой жадный с обеих сторон поцелуй, Леннокс, не поднимая взгляд, сразу же спустился ниже, к чувствительной шее. Из –за сажи, кожа горькая на вкус, но слишком нежная, что бы такая не значительная мелочь, могла остановить его. Зубы сжимаются у основания шеи, оставляют метку в ямке между ключиц. Сэм молчит и часто дышит, но уже не плачет.

«Работает», Уилл ухмыльнулся, «надеюсь, того, что я хочу сделать, хватит, что бы он окончательно очнулся.»
Задрав серую футболку парня почти до самого подбородка, Леннокс аккуратно коснулся соска. Тот мгновенно напрягся, стал упругим, ореол сморщился, и мужчина мягко потирает идеальной формы плоть пальцами. И это возымело эффект: Сэм ахнул, чуть приподнял бёдра. Его щеки заалели, ногти стали шкрябать пол.
«Так тебя это заводит»

Губы военного осторожно сомкнулись вокруг второго соска. Леннокс стал посасывать его, стараясь вобрать в рот как можно больше плоти. Его ушей коснулся порывистый стон. Медленно приходящий в себя Сэм, стал выгибаться, а его пальцы заползли в тёмные волосы Уилла, сжав пряди между костяшками пальцев. Его бледная кожа горела, тело изнывало от таких ласк- он уже не помнил когда последний раз нормально трахался.

Сознание медленно восстанавливалось, реагируя не внешние раздражители. Чувствительные рецепторы посылают в мозг импульсы, заставляя его работать. Появляется равновесие между сознательным и бессознательным, и второе уходит в подкорку мозга, что бы всплывать лишь изредка, во время сна. Возбуждение, медленно затапливает отсеки совести, топит стеснительность. Но руки не смеют давить на макушку Леннокса.

Под упоительные бархатные стоны, Уилл скользит горячим языком по груди Сэма, спускается ниже, опускает кончик языка в возбуждающую впадинку пупка. О его грудь слабо трётся пах возбуждённого парня, но эрекции всё ещё не было.
Мягкий язык нежно касается низа живота, в том месте, проведя по которому, можно вызвать лёгкую щекотку, но влажная плоть вызывает у Сэма другие ощущения. Он начинает бессвязно шептать, иногда переходя на язык кибертрона. Подполковник с упоением гладит его живот языком, ведь кожа здесь чистая и, что удивительно, сладковатая, с привкусом мёда. Гель или мыло, а может даже собственный вкус и запах Сэма. От этой мысли, Уилл широко улыбается, и сжимает кожу белыми зубами, так, что бы остались синяки. Протестующие стоны быстро глушатся быстрым поцелуем. На этот раз всё жарко, сильно. Они кусают друг друга, вылизывают как животные, поддаваясь древним инстинктам, которые бурлят в крови.

Вот так, посреди разваливающегося города, стонущего от собственного бессилия, двое обычных мужчин, не геев, и даже не бисексуалов¸ взахлёб целуются, и более старший, и опытный собирается полностью расслабить младшего, очень интересным методом.
Не отрываясь от мятного рта, Леннокс опускает ладонь на пах Сэма, и с нажим потирает его сквозь затёртую джинсовую ткань. Молодой человек, конечно же стонет, кусает губы, раздвигает ноги и поднимает бёдра. Он трётся о ладонь Уилла, и с губ срывается сбивчивый шёпот. Сэм распахивает глаза, они возбуждённо-чёрные, блестящие, и в них чётко отражается мольба.
Леннокс послушно опускается вниз, тянет ремень из пряжки, пуговица и молния расстёгиваются легко.

«Не дай Бог, сюда хоть кто нибуть зайдёт!»

С этой мыслью, Леннокс припускает тёмную ткань белья, выпуская из её плена встающий, пульсирующий член. Сомнения закрадываются в голову, но обратного пути нет. Пальцы опускают крайнюю плоть, бесстыдно обнажая налившуюся кровью, тёмно-розовую головку. Ладонь смыкается крепче, несколько раз, резко скользнув по затвердевшей плоти. Сэм задушено вскрикивает, мечется по полу, Уилл шикает на него, приказав заткнуться.

Ему вновь хочется рыдать, но уже от боли¸ которую приносит неожиданное желание. Язык Леннокса, скользящий там, внизу, в самом чувствительном месте, подобен горячему ножу, нежно режущему масло. Это так томительно, сладко, Сэм закатывает глаза. Нет сил опустить взгляд вниз, увидеть, как вокруг плоти смыкаются тонкие губы Уилла. Низ живота горит, спираль удовольствия там скручивается, порывами поднимается по позвоночнику, ухает в груди сладким давлением. Разум заволакивает туман, и даже если сейчас сюда вломиться толпа агрессивно настроенных дисептиконов, он даже глаз не откроет. Всё его внимание сосредоточилось на охерительных ощущениях, таких охерительных, что у него кружится голова.

Облизывать солоноватую, набухшую плоть, в возбуждённом состоянии, оказалось чертовски приятно, и похер, что это вообще- то не женское влагалище, а самый настоящий мужской член. В штанах становится тесно и больно, и Уилл опускает руку, крепко сжав в руках собственное достоинство. Он подстраивается под ритм, аккуратно скользит губами по нежной коже¸ едва заметно проводит зубами по истекающей головке. Мальчишка дёргается, когда зубы мужчины сжимаются слишком сильно, хрипит от того, как гибкий язык зализывает не существующие ранки.

Голова полнится шумом, собственным рваным дыханием, пошлыми выкриками, которые Сэм не в состоянии сдерживать. Это длиться вечность, мальчишка всё никак не кончает. Он отчаянно увеличивает темп, разрешая ладоням Сэма направлять его, максимально расслабляет горло, давясь сильно увеличившимся в размерах членом.

Ему уже кажется, что Сэм тупо издевается и не кончает из- за вредности, что в принципе невозможно. Подавив рвотный рефлекс, Леннокс проталкивает член в горло так, что бы губы сомкнулись у самого основания. И это работает! Мальчишку подбрасывает, он кричит дурным голосом, жёстко тянет Уилла за волосы, словно пытаясь проникнуть в саму глотку. В горло заливается обжигающе-горячая, вязкая жидкость, Уилл не чувствует её вкуса, лишь покорно ждёт¸ когда Сэм окончательно “освободиться”. Себе он дрочит яростно, как школьник, который боится быть застуканным. Чувство опустошения проходит мгновенно, и он расслабленно прикрывает глаза, попутно выпустив Сэма из плена своего рта.
Времени полностью прийти в себя, у них нет, и Леннокс, наспех вытирает себя и Сэма завалявшимся в кармане платком, подскакивает на ноги и поднимает автомат. Его резко пошатывает, когда в нос врывается запах пота, побелки и пряный, мужской запах. Коктейль из ароматов кружит голову, Уилл встряхивает головой, и переводит взгляд на распластавшегося парня. Тот даже не позаботился убрать достоинство обратно в штаны.

- Поднимайся.- грубо приказывает подполковник. Очухавшись, Сэм поправляется, поднимается¸ опираясь о грубую ладонь, которая, как он теперь знает, может быть по неземному ласковой. Они молчат, стоя напротив друг друга. Сэм красный как рак, Леннокс сосредоточен. К нему возвращается военная выдержка, да и говорить особо не о чем.

Без лишних слов, они выныривают из мрака помещения, быстро движутся по захламлённой улице. Конечно, уже через пару минут, они набрели на отряд, вместе с которым отправляются в башню, спасать мир и девушку Сэма.

«Народный метод,» про себя смеётся Леннокс, глядя на то, как отчаянно Сэм целует любимую. Позже, когда им удаётся остаться наедине, Уилл деликатно намекает Сэму, что если тот проболтается, свою голову будет искать в ближайшей помойке. Уитвики усмехается, и разворачивается, что бы уйти, но всё же кидает через плечо тихое “Спасибо”, и, отчаянно краснея, убегает.

А пыльный, захламлённый склад, ещё долго будет держать на своём полу, следы “лечения”.